— Евгений Романович!? Добрый день. Не ожидала, что Вы позвоните.
Понимаю, что моя физиономия нагло расползается в счастливой улыбке и на свободу вырывается кокетливая женщина, хорошо хоть в палате одна, никто этого не видит. Мне становится почему-то чертовски приятно, что он обо мне не забыл.
— Нормально все. Лежу. Сегодня сделали ЭКГ, УЗИ сердца. Сейчас ставят капельницу, — говорю я, продолжая счастливо улыбаться.
— Ты же телефон мне сама продиктовала. Почему я не должен был позвонить? Я просто обязан был это сделать. Вот и звоню, — отвечает он и замолкает.
Догадываюсь, что он тоже улыбается, как и то, что я должна что-то сказать. Но, что ему сказать, не знаю. Не прилично же выпалить незнакомому мужчине, что я безумно счастлива его услышать.
— А тебя как зовут, пациент-незнакомка? — он первым нарушает молчание.
— Светлана, — называю я свое имя, почему-то не говоря отчество. Хотя всегда балдею, когда называют Светланой Михайловной, но почему-то не сейчас.
— Значит Лана. Вот и познакомились.
Так меня называют впервые. Друзья и родные обычно зовут Света, Светик, шеф — Веточкой. Но Ланой? Пусть будет Лана, решаю я.
— Значит Лана, — даю я свое согласие на это имя.
— Приятно, что у тебя все нормально. Я переживал. Боялся, что не справишься со страхом и это сыграет злую шутку. Сердце таких шуток не любит.
— Я сильная… и смелая, — добавляю после секундной паузы. — Вчера это была минутная сладость, — смеюсь в ответ.
Мы еще какое-то время болтаем ни о чем, пока я не начинаю засыпать.
— Все, Евгений Романович, я засыпаю под капельницу.
— Что капают? — интересуется он.
— Шут его знает. Все равно я в этом ничего не понимаю, поэтому даже не спрашиваю, — честно отвечаю я, из последних сил борясь со сном.
— Ладно, спи девочка. Лана, я завтра позвоню, — он то ли спрашивает разрешения, то ли говорит это утвердительно.
Я же не улавливаю интонацию, проваливаясь в сон, на прощание лишь произношу:
— Хорошо, — и отключаю телефон.
Евгений
Сегодня мое дежурство начинается с неприятных известий. Фельдшер заболел. На вызовы придется ездить одному. К этому, конечное, не привыкать, но так работать мне не нравится.
Вызовов сегодня что-то много, даже отдохнуть не успеваем. Только приезжаем с вызова, поступает еще один. Диспетчер сообщает, что вызов повторный, у женщины проблемы с сердцем. Мысленно возмущаюсь непрофессионализму первой бригады. Таких больных нужно отвозить в больницу, не взирая на их возражения. Беру у диспетчера адрес.
Едем…
Дверь открывает молодой человек, парень взволнован, быстро проводит в спальню.
Вхожу. И что я живу? Симпатичная, чертовски приятная женщина, немного бледная, но ее глаза… Именно глаза заставляют забыть, зачем я здесь. Несмотря на самочувствие, ее глаза живые, веселые и, вместе с тем, напуганные. Не понимаю, как во взгляде может все это уместиться.
Смотрю на больную и мозг отказывается это принимать. Да не может она болеть… Мои два «Я», врач и мужчина, разделяются и расходятся в разные стороны. Дальше все, как во сне. Расспрашиваю, делаю ЭКГ, слушаю сердце, а сам пытаюсь вспомнить где я ее мог видеть, почему-то уверен, что уже встречались. Или хочется чтобы встречались? Пока врач во мне работает, мужчина, не теряя времени даром, рассматривает… Она шикарна, фигура потрясающая, кожа бархатная на ощупь, несмотря на возраст, ей около пятидесяти должно быть, не больше, хотя выглядит точно моложе своего паспортного возраста. Ловлю себя за рассматриванием пациентки, пользуясь своим положением врача, понимаю, что не могу отвести глаз, и невольно улыбаюсь. Мне хочется ей помочь, очень хочется.
Ее сердце мне явно не нравится, звоню Ромке и прошу взять пациентку к себе в платную, решив потом все объяснить, точно знаю, шурин не откажет. Получив добро от Романа, госпитализацию не предлагаю, а говорю, что необходима, не дав ей возможность отказаться. Подсказываю, что нужно взять в больницу.
Наблюдаю, как она собирает вещи. Уверенно, размеренно, как будто по списку читает, что нужно взять. А ее движения такие плавные, убаюкивающие. Понимаю, что засматриваюсь ею.
Молодой человек, ее сын, помогает собирать вещи, заботливо приносит легкий перекус на вечер. Что сын понял, услышав нежное «сыночка», сказанное ею. Как она нежно с ним разговаривает, а он на нее так ласково смотрит. Ловлю себя на мысли, что мне нравятся их отношения. В нашей семье таких отношений нет, да и не было никогда. Не представляю Андрея так же заботливо помогающего Маруси. У меня хороший сын, но такой нежности в нем нет.