— Я должен тебя поздравить. — Он наигранно улыбнулся.
У Кристианы расширились глаза. В лихорадочном волнении она ждала, что он скажет дальше. Думитру, однако, молчал.
— Не знаю, почему я сегодня так плохо тебя понимаю, — растерянно сказала она.
— Меня перевели в Синешти! — Эти слова прозвучали как удар грома.
У Думитру была поговорка: «Самое великое чудо — это правда». И он считал, что это верно.
— Ты шутишь?! — еле выговорила Кристиана.
— Совсем нет! Через несколько дней я должен явиться в часть по месту службы, — сообщил он серьезно.
— Что это — Синешти?.. Где это? — Кристиана не могла прийти в себя от удара.
— Где находится? В горах. Небольшое селение в каком-то ущелье, — не очень охотно пояснил он.
— Но почему? — Ее изумление сменилось злым раздражением.
— В штабе считают, что я там нужен, — коротко ответил он.
— И ты согласился?! — взорвалась она.
Думитру намеренно затягивал паузу, чтобы дать ей возможность немного свыкнуться с ошеломляющим сообщением. Но тяжелое вязкое молчание уже не было он спокойным, ни уютным.
— Если говорить честно, — начал он, стараясь по-прежнему не встречаться с ней взглядом, — я был удивлен. Я не ожидал этого. Но что я мог сказать? — Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой, пробуя вызвать ее расположение. — Я ответил: «Понятно! Когда я должен явиться в часть?»
— Как?! Только это ты и мог сказать? — воскликнула в негодовании Кристиана.
— А что еще? — он непринужденно рассмеялся. — Я ведь старый солдат.
Кристиана с трудом сдерживалась.
— Но ты ведь мог поинтересоваться причиной такого назначения?
— А ты еще говорила, что имеешь право носить военную форму. — В голосе его была легкая ирония. — Если ты задаешь такой вопрос, то ты ничего не поняла в армии…
— Надеюсь, ты не намереваешься именно сейчас объяснять, что это значит, — перебила она. — Что-что, а это не единственное, чего я не понимаю! Мне непонятно, например, почему всегда ты?
— Я уже навел порядок и наладил работу в нескольких частях, — напомнил он. — Не в первый раз я должен начать все с нуля. Ты, наверное, согласишься, что кое-какой опыт работы у меня есть…
— Но ты не один такой! — в отчаянии крикнула Кристиана. Это был веский аргумент.
Думитру молчал. Кристиана была в чем-то права. Илинка растет, нужно в первую очередь подумать о ней, о ее будущем…
Когда он заговорил, слова его были похожи на просьбу:
— Ты ведь знаешь, для меня армия — моя жизнь. Эти молодые ребята… Прежде чем учить их воевать и вообще научить чему-нибудь, их нужно любить и понимать как собственных детей. Нужно все время начинать с самого начала вместе с ними. Только так я могу остаться самим собой!
Глава четвертая
Она не поехала с ним.
«Если ты думаешь, что так лучше, что ж…»
Больше он ничего не добавил. Это было сказано, пока он собирал чемодан. Думитру был подавлен, но делал вид, будто ничего особенного не произошло. Кристиана тоже была расстроена. Она знала, что надеяться не на что: он ни за что не изменит решения, не откажется от данного слова. Она была спокойна. Только надежда способна взволновать человека, безнадежность вызывает апатию, как любое бессилие.
«Ты должен все время начинать с самого начала, чтобы остаться самим собой, — думала она, — а я больше не могу начинать с самого начала, если я хочу остаться самой собой…»
Оба молчали. Ни один не решался прервать это тягостное молчание…
Думитру уехал.
Кристиана осталась в доме, который вдруг перестал быть домом. Ей казалось, что он уехал специально, чтобы показать ей, что значит его присутствие, что без него все теряет свой смысл. Жизнь стала неинтересной. Ее упрямство теперь было никому не нужно. Не это ли он хотел ей доказать?
…Первое письмо она получила через несколько дней после его отъезда. Это ее удивило, ведь они и так каждый день говорили по телефону. Какой смысл писать?..
«Я, должно быть, тебя удивлю, но ты поймешь, что со мной происходит… Здесь такая тишина, что просто не знаю, как с ней бороться… Я тебе уже говорил по телефону, что комната у меня большая, светлая, в коттедже среди елей на пологом склоне горы. Отсюда начинается лес. Белки здесь не боятся людей, они все время прыгают у меня на подоконнике… Местные рассказывают, что сюда зимой даже волки подходят. Меня предупредили, что сейчас уже надо начинать готовиться к зиме. Зимы здесь долгие и всегда снежные. С конца октября начинаются снегопады, и иногда это продолжается до самого апреля. Я бы хотел, чтобы и ты мне написала, хотя, насколько я помню, ты не любительница писать письма. Однако в моем одиночестве это бы меня поддержало…»