— Я тебе уже говорил или только хотел сказать, что ты вполне можешь написать книгу, собрав в ней все свои теории, — весело предложил Думитру, которому надоело это слушать.
— Это потом! Пока я хотела лишь подбросить тебе рабочий «вопрос» на сегодняшнюю ночь, — пошутила Ванда. — Все равно ведь ты — человек действия и умер бы от скуки, проведя в безделье столько времени.
— Не будь вредной, — вмешалась Кристиана.
— Оставь ее, — подмигнул Думитру. — Только так и узнаешь, что у нее за душой.
Ванда шутливо погрозила ему пальчиком и перестала излагать свои теории.
— Думаю, нам пора, — сказал Думитру, посмотрев на часы.
Они еще раз быстренько взглянули в зеркало и в прекрасном настроении отправились в клуб на встречу Нового года.
Глава восьмая
Ванда осталась в восторге от новогоднего праздника в Синешти.
«Для меня это было открытием», — заявила она Кристиане, когда они утром возвращались домой.
Однако время шло, встреча Нового года осталась позади, в воспоминаниях. Календарь свидетельствовал, что можно было уже мечтать о весне, хотя от Синешти она была еще далеко-далеко. Ветер свирепствовал, как в разгар зимы, морозы стояли лютые, люди с трудом пробирались сквозь сугробы. Село, покрытое снегом, было погружено в ту же первозданную тишину, и печки дымили по-прежнему.
Кристиана приступила к работе.
— Я почувствовала себя другим человеком, — признавалась она мужу. — Теперь я поняла, что нужна, а иногда мне даже кажется, что я просто незаменима, — добавляла она с ребячьим восторгом. — Знаешь, то обстоятельство, что я нужна людям, что я могу им помочь, приносит мне не только удовлетворение, но и уверенность, что я что-то значу для общества.
— Я и не знал, что ты честолюбива, — прервал ее удивленный Думитру. — До сих пор меня обвиняла…
— Я и сама не знала. Это открылось только теперь! — рассмеялась она. — Хотя, если хорошенько подумать, разве можно назвать честолюбием потребность чувствовать себя полезным!
— Напрашивается вывод, что и меня ты стала понимать лучше, — отметил Думитру, явно довольный происшедшей переменой.
Увлеченная своей работой, она не чувствовала усталости, хотя ей приходилось уходить из дому рано утром и возвращаться последним автобусом. Иногда она рассказывала Думитру о тех делах, которые вела она или кто-то из ее новых коллег, интересных с юридической точки зрения, тем более что его занимало все, касающееся человеческих судеб. Кроме того, она была убеждена, что тем самым помогает ему в воспитательной работе.
— Ты, кажется, надумала меня убедить изучить право и бросить свое ремесло? — пошутил он однажды, когда Кристиана предложила ему пройти начальный курс права по ускоренной программе.
— У меня на это нет ни одного шанса! — возразила она весело. — С тобой это безнадежно, своей профессии ты останешься верен до конца. Но, видишь ли, многие относятся к моей профессии с известной сдержанностью. К нам обращаются, как правило, в тяжелые минуты жизни, в кризисных ситуациях. А у меня сложилось убеждение, что я должна не столько защищать, сколько объяснять путь, пройденный человеком до скамьи подсудимых, с тем чтобы помочь ему исправиться. Я вижу свое назначение не только в защите или обвинении, в постановке диагноза прав — виноват, который во многих случаях и так очевиден, в выступлении «за» или «против». Нет, я должна найти, определить тот единственный момент, с которого началось падение. Очень важна субъективная мотивация преступления, что человека в конечном счете заставило пойти на это. Этот вопрос кажется мне самым существенным.
— Как в психоанализе, — уточнил Думитру.
— Да, похоже! — согласилась она. — Меня интересует преступность малолетних, потому что в этом случае можно не только исправить человека, но и проследить за его становлением.
У Кристианы теперь меньше было времени на подруг, но Дорина Каломфиреску по-прежнему иногда забегала к ней. Чаще всего она заходила к своей приятельнице, возвращаясь из детского сада, но не всегда заставала ее дома. Иногда Дорина ее дожидалась, а иногда, перемолвившись парой слов с Думитру или с Илинкой, поспешно уходила, взяв за руку Валентина, которого она определила в тот же детсад в соседнем селе, где сама работала воспитательницей. Ей было нелегко возить его с собой в такую даль, тем более зимой, по морозу, но она была довольна, что он все время у нее на глазах.