«Это ничего!» — сказал он, не двигаясь с места.
И уже тогда по его взгляду и твердому уверенному голосу Кристиана поняла, что она никогда не сможет одержать над ним верх.
Они танцевали вместе весь вечер. Перед уходом он сказал ей тем же уверенным тоном: «Знаешь что, я хотел бы жениться». «А почему ты думаешь, что меня интересуют твои планы?» — спросила она, улыбаясь. «Да потому, что я хотел бы жениться на тебе!» Улыбка застыла на лице Кристианы. Она только и могла, что пробормотать: «Но я… я об этом не думала… — И, придя в себя от удивления, добавила: — У меня есть старшая сестра… Она должна первая выйти замуж!» «Это меня не интересует, — немедленно последовал невозмутимый ответ. — Я же на тебе хочу жениться!»
С этого времени каждый вечер Думитру, очень солидный в своем лейтенантском мундире, ожидал ее во дворе лицея после занятий. Кристиана всегда выходила вместе с Региной. Прошло четыре месяца, а они даже ни разу не поцеловались и никогда не оставались одни.
Со временем Кристиана познакомила наконец Думитру со своей мамой. Она много раз это откладывала, но все же подчинилась настояниям Думитру. Ей еще не было восемнадцати, и поэтому в Народном совете сказали, что для вступления в брак ей необходимо получить согласие матери. Просить у мамы согласия она не спешила, да и вообще не говорила ей о существовании Думитру. Кристиана не могла осмелиться так вдруг объявить о своих намерениях. Она опасалась, как бы мама не воспротивилась этому.
В конце концов ей все-таки пришлось привести к себе домой Думитру, и у нее будто камень с души свалился. 'Однако она так и не решилась сказать что-нибудь о своих планах относительно замужества. Она предоставила Думитру возможность самому объясниться с ее матерью.
Кристиана тогда не понимала положения своей матери — вдовы с пятью детьми, причем из них четыре дочери. Поэтому она была удивлена и смущена тем, когда Думитру сразу же и без малейшего сопротивления получил требуемое согласие.
«Не думала я, что ты только и ждешь, как бы от меня отделаться, — упрекала она мать после его ухода. — Тебе даже терпения не хватило до конца выслушать его, и сразу: «В добрый час! А когда сыграем свадьбу?» Что он может подумать?!»
«Что подумать?! — удивилась мама. — А что тут думать? Думитру парень серьезный, солидный, с головой и с характером, а это в его двадцать один год ой как важно! Он мне понравился, вот что я тебе скажу! — заявила она. — И потом, — добавила уже шутя, — когда я его увидела, такого здорового, прямо под потолок, я очень обрадовалась. Ты же вон какая вымахала! Ужасно я боялась, что ты незамужней останешься: тебе трудно было и парня-то подходящего найти… А теперь как же мне не радоваться!»
Действительно, Кристиана помнила, как мать частенько поглядывала на нее почти с тревогой и все спрашивала: «Сколько же ты еще собираешься расти?..»
… Наступил день, когда они впервые остались вдвоем. Это было в субботу. Из Констанцы приехал в увольнительную жених Репины, тоже офицер, но только флотский. Регина пошла с ним на вечер, а им больше нравилось гулять. Сгустившиеся сумерки застали их на скамье в парке, напротив Дома офицеров. Они уже обошли весь город, побывали в кафе, где считались завсегдатаями и где можно было отлично поужинать.
Это было в конце лета, уже чувствовалось приближение осени. Он нежно обнял ее за плечи.
«Любишь меня?» — просто спросил он.
Вместо ответа Кристиана поцеловала его в щеку. Роковой поцелуй! В течение многих последующих лет он фигурировал в их разговорах, и шутливых, и серьезных. Когда Кристиана уставала от походной жизни, она упрекала Думитру за то, что вышла за него замуж, обрекая себя на множество лишений. «И почему мне так не везет!.. — жаловалась она. — Мне надоело топить печь кукурузной ботвой и кизяком, надоела печка-времянка, и эта развалина с земляным полом, и степь эта несчастная, и вообще!..» Думитру напоминал ей, что он вовсе не заставлял ее выходить за него замуж, что он предупреждал, что жить с офицером нелегко, что жена офицера должна быть готова ко всему.
Да, что правда, то правда, Думитру предупреждал ее обо всем с самого (начала, в тот самый вечер, когда они познакомились и когда он сказал, что хочет жениться на ней. «У меня тяжелая профессия, но это мое единственное призвание… Для меня армия — это святая святых, которой я никому не позволю касаться», — сказал он тогда.
Она рассмеялась, ее развеселила его предусмотрительность — она сочла ее тогда преувеличенной и ненужной. «Не бойся, этого не произойдет. Даже если я и буду тебя за что-нибудь упрекать, то только не за «твою армию»!..»