— Я был бы искренне огорчен такой трактовкой моих действий. Я только хотел облегчить вам задачу. Вместо перечисления множества недостатков одной лопаты внесите в список только один недостаток!
… Весенние паводки застигли их в Дялул Флорилор. В течение ночи Валя Сякэ [4] (название это объясняется тем, что никогда в этой долине не было ни рек, ни ручьев) наполнилась водой, затопившей город. Вода не достигла их дома, расположенного на вершине холма, но превратила холм в остров. Думитру был на учениях. Дома оставалась только Кристиана с Илинкой, которой было всего лишь несколько месяцев. Банка из-под паштета в литр спирта позволили смастерить примитивную спиртовку, чтобы разогревать девочке молоко… Учения прекратились, и Думитру получил приказ бросить людей на борьбу с водами Муреша. Теперь несколько сотен километров отделяли его от Дялул Флорилор.
Город, залитый паводковыми водами, — зрелище драматичное. Поток захватывал и людей, и вещи. Подушки и холодильники, баллоны с газом и бочки, балки и крыши, овцы, коровы и птица… Каменные и кирпичные дома хотя и выдержали натиск стихии, однако метр за метром погружались в воду, пока совсем не исчезли из виду. Вода поглотила их не одним махом, а как бы вбирала в себя постепенно, понемногу.
Кристиана чувствовала в себе ненависть к этой слепой силе, сметающей все на своем пути…
Но что Кристиану больше всего удивило и ужаснуло — почти невероятная сцена: на островке, чудом возвышающемся над водой, сидели рядом заяц и лисица. Мокрые, грязные, они дрожали от холода и от страха перед разбушевавшейся стихией. Даже инстинкт перестал действовать. Выходит, природа сама себя дискредитировала, отрицая свои собственные законы…
Незаметно прошли годы.
Они только-только переехали в город Дубешти, когда Думитру украсил свой мундир погонами подполковника. Это произошло в предновогодний вечер… Они решили провести его одни, дома, перед телевизором. Во-первых, потому что Илинка была еще маленькая, а во-вторых, потому что они недавно приехали в гарнизон и еще не успели ни с кем подружиться.
Кристиана вернулась с работы домой раньше, чем Думитру (ей сразу же нашлось место работы — в городском суде), и кончала последние приготовления к новогоднему столу. Когда Думитру пришел, она ничего не заметила, на погоны внимания не обратила. Не заметила перемены и на второй день, хотя он специально попросил ее почистить китель. К вечеру к ним зашел знакомый из части и поздравил Думитру: «С повышением!» «С каким повышением?» — удивилась Кристиана. «Как, вы не знаете? — в свою очередь удивился знакомый. — Теперь он подполковник». «Как, — обиделась Кристиана, — и ты ничего не сказал? Ни вчера, ни сегодня утром…» «Уж если кому обижаться, то в первую очередь мне, — остановил ее Думитру. — Я вошел в дом с опущенными плечами специально, чтобы ты могла разглядеть. Я тебя просил почистить китель, а ты все равно ничего не заметила…»
Мало-помалу Илинка достигла возраста, когда дети увлекаются сказками и легендами.
— Мамочка, расскажи мне, пожалуйста, про лампу! Или про воду, мамочка! Про дождь, мамочка, про петрушку…
— Как же она рассказывает тебе сказку про петрушку? — недоумевал, смеясь, Думитру.
— Мама знает много сказок, — заверила его дочь. — Правда же, мама, что ты знаешь сказки про все на свете? — Глаза у нее были умоляющие. — Ну расскажи, прошу тебя! — нетерпеливо просила она.
Кристиана смеялась над ее доверчивостью, но не могла ей отказать и начинала очередной рассказ. Постепенно она стала мастерицей импровизированных сказок. У нее были свои приемы, секреты… Для Илинки она могла изобрести что угодно: начиная с легенды об обувном креме до сказки о сладких творожниках.
Думитру слушал эти сказки с изумлением и восхищением, предназначенными для Илинки, но, когда они оставались вдвоем, добродушно удивлялся: «Да, видит бог, этого я от тебя не ожидал!»
Однако, несмотря на свой суровый характер, Думитру позволил дочери втянуть себя в игру.
— Папа, давай поиграем в коня, ну пожалуйста! — просила она, и Думитру подхватывал ее на плечи и скакал с ней по комнате с лошадиным ржанием, как настоящий конь. Девочка могла рукой достать потолок, и у нее дух захватывало от радости.
— Стоп! Остановись, конь, поешь, — окликала своего «коня» Илинка. — Не туда, не туда, — направляла она его, — сено возле стола…
Думитру останавливался, делая вид, что жует сено, и снова скакал по призыву дочери, которая после нескольких скачков направляла его к хорошо известному обоим месту возле окна «на водопой»…