– Товарищ председатель говорил с каждым из членов правления, его, знаете, переубедили. Он понял, что поспешил. А как говорится, поспешишь – людей насмешишь!
В это время вошел председатель, с ним был какой-то мужчина.
– Федор, чего не заходишь? – спросил председатель, беря его за локоть. – О тебе говорил, Федор, говорил много. Останешься?
– Нет, пред, не останусь.
– От тебя ли слышу? – удивился председатель. – Ты мне такое не говори. Говори честно, кто тебя отговорил? Я с него шкуру спущу!
– Товарищ председатель, вы подаете пример бескультурья для молодежи, – отозвался бухгалтер.
– Я с него две шкуры спущу! Пятьдесят восемь лет прожил, Федор, а такого человека не встречал. Может, и не полные пятьдесят восемь, а все же такого человека не встречал. Это варвар прямо. Конечно, Федор, он немного прав.
Федор кивнул.
– Вот видишь, это так! Я понимаю, не созрели мы в этом деле полностью и окончательно, но пойдем вперед! Слушай, приезжай на тот год, а я для тебя гарантию даю. Вот моя шея.
– Ясное дело, – сказал на это Федор.
– А лучше, если ты с семьей уже бы приехал. Надежно. Тут, понимаешь… Но смотри, твое дело. Решай все сам. Я тебе ничего не советую. Пойдем вперед.
– Конечно, – буркнул Федор. – Да чего там.
Он постоял еще, глядя на удаляющегося председателя, оглянулся и тихо проговорил:
– Да чего там. У меня свои дела.
Старик сел в машину вместе с Федором. Проехали мимо правления. Председатель стоял возле своего «бобика» и говорил с тем мужчиной, с которым пришел в правление. Он глянул на машину. Федор махнул ему из кабины, но председатель, видимо, не догадался, что это Федор, потому что чему-то засмеялся и сел на траву.
Проехали мимо птицефермы. Он увидел Наталку. Она, кажется, узнала его и помахала рукой. Федор оглядывался и каждый раз видел: она стоит и машет.
У Вореньки старик попросил остановить машину. Они попрощались.
– Приезжай, – сказал старик слабым голосом.
– Я приеду, – убежденно ответил Федор. – У меня отпуск в октябре. Я возьму и назло приеду к тебе. Куплю новый костюм и приеду. Будь спок!
– А я пойду, – проговорил старик, и Федор видел, как ему тяжело прощаться. – Я пройдусь. Я пройдусь и погляжу. Я к коровникам пойду. А ты приезжай: ждать буду.
Он направился потихоньку в поля, мимо Вореньки, мимо отуманенных рощиц и колков. Тихо и не оглядываясь.