Это знание наполняет ее силой. И пусть это лишь крохи того чувства, которое она испытывает к нему. Главное, он с ней, и можно быть немного счастливее.
Она не может больше молчать и не говорить о своем желании и удовольствии, которое он ей дарит. Абби больше не безучастный игрок: ее руки жаждут прикоснуться к нему, вот ее пальцы осторожно скользнули под рубашку. И на свете нет такой силы, которая могла бы в этот момент оторвать их друг от друга.
Абби изо всех сил сдерживала себя, помогая Сэму расстаться с рубашкой, иначе на ней не осталось бы ни единой пуговицы. Снова и снова она повторяет, как сильно она хочет видеть его, ласкать, чувствовать. И знает, что говорит правду, по каким-то иррациональным законам природы понимает – это тот мужчина, который является воплощением всех ее сексуальных и романтических фантазий, которые стали вдруг реальностью. Ее тело на подсознательном уровне всегда знало эту правду, хотя разум отрицал. Вот почему никто не смог заменить Сэма за долгие годы разлуки, которые поглотило небытие.
Они стали опытнее, но по-прежнему беззащитны перед силой страсти, которая по воле судьбы навечно соединила их души. Абби оборвала поцелуй, не в силах больше вынести взгляда Сэма, в какое-то мгновение ей показалось, что тот прочтет все ее мысли, а для этого еще не пришло время. И Бог его знает, когда придет. Она не в силах справиться со своими чувствами. Сэм застонал, когда она поцеловала его сосок, ставший таким чувствительным под ее языком.
– Теперь ты знаешь, что я чувствую, когда ты то же проделываешь со мной. – И Абби продолжила исследовать его тело.
– А как насчет тебя? – спросил Сэм с придыханием. – Ты хоть представляешь, что я чувствую, когда ты меня так ласкаешь? Какие темные силы будишь во мне?
Она взглянула на него снизу вверх, понимая, что его слова относятся к ним обоим, и не успела его остановить. Сэм перехватил инициативу, и уже он возбуждал, дразнил и медленно вел к вершине экстаза своими поцелуями и ласками.
– Прости меня, прости за то, что не поверил тебе. Видит Бог, как я хотел и боялся. Вам столько пришлось вынести из-за меня. Прости, ради Бога.
Сэм поднял ее голову, и она воочию смогла убедиться, насколько искренне его чувство раскаянья за случившееся. И слезы, блестевшие на его ресницах, также потрясли ее, как и слова. Его чувства как эхо отразились в ее сердце. Повинуясь невольному порыву, она обняла его.
– У тебя были веские причины мне не верить, – сказала Абби, пытаясь поддержать его, и, пожалуй, в первый раз допустила возможность, что именно так все и было, и сама была потрясена своим поступком.
– Ни одна из причин не была достаточно веской, чтобы сомневаться в тебе или задавать глупые вопросы. Я должен был верить тебе, а не рушить нашу жизнь своими собственными руками.
– Но у тебя была стерилизация, – напомнила она ему, – поэтому ты считал, что я не могу от тебя забеременеть.
– Ты говоришь, как будто для тебя все решено. Я не смею просить у тебя прощения, так как сам не могу себе простить и забыть годы неразделенной боли, что лежат между нами. Я оказался слабым, моя же гордыня нас и погубила. Прости, если сможешь, прости.
Сэм встал перед ней на колени, уткнув голову ей в живот с покаянным видом. А Абби просто гладила его по голове. Но он не мог долго оставаться в таком положении, потихоньку стал покрывать поцелуями ее живот. А у нее не хватило сил сказать ему, что у них нет будущего, а еще одна такая близость, наполненная теплом их тел и душ, принесет им новую долю разочарований. Не смогла, потому что ее тело отвечало на его прикосновения и ласки.
Их тела наполнили друг друга, а нерешенный вопрос добавлял только горечь, как будто в последний раз они принадлежат себе и танцуют свой танец любви. В последний раз острее чувствуется нежность к партнеру, особая внимательность и предупредительность. Экстаз.
И вот новая волна подхватывает их, и они снова качаются на волнах любви, восходя более медленно, более изощренно к вершинам экстаза. Тело Абби подчиняется Сэму, унося их в страну блаженства.
Разморенные и удовлетворенные они лежат в постели. Абби чувствует восхитительное спокойствие и безопасность, лежа в его объятьях и, кажется, сейчас уснет. Голос Сэма возвращает ее к жизни:
– Еще немного, и мы оба уснем. А мне не хотелось бы, чтобы наша дочь нашла нас завтра утром в постели, особенно…
Абби, не дослушав его, перебила:
– Ты уходишь? Но… – И закрыла свой рот рукой.
На что она надеялась, чего ждала? Что он останется с ней и они всегда будут вместе, как будто ничего не случилось за эти двадцать два года, и они по-прежнему влюбленная пара?.. Злая ирония судьбы.
– Хочешь, чтобы я остался? – спросил Сэм без особой надежды.
Абби отрицательно покачала головой. Не хватало еще, чтобы он догадался, что она чувствует, пусть лучше по-прежнему считает их страсть проявлением физического влечения.
– Нет, конечно, нет, просто…
Она отвернулась от него и стала одеваться, неожиданно почувствовав сильный холод. Сэм последовал ее примеру и, уже одевшись, сказал:
– Знаешь, Абби, а, может быть, идея Кати не такая уж плохая… ну, чтобы мы поженились, если только…
– Зачем? Только из-за того, что это лучше будет смотреться на свадебном приглашении? – спросила Абби, пытаясь за маской безразличия спрятать свою боль и слезы.
– Это, по-твоему, единственная причина? – спросил Сэм.
– Ну, может быть, жизнь Кати и мамы Стюарта станет проще после такого события, – усмехнулась Абби. – Сожалею, Сэм, для меня выйти замуж будет означать одно, что ко мне вернулась любовь, все забыто… – Она споткнулась на слове, не в силах продолжать.
– Я все слышал, Абби, – печально сказал Сэм. – Не беспокойся, я все понял. Ты никогда не захочешь выйти за меня замуж и зачеркнуть то, что было. Правильно?
– Вот именно. Я хорошо усвоила несколько трудных уроков жизни. Но я взрослая женщина, знаю потребности моего тела, желание почувствовать жизнь во всех ее проявлениях. Именно это завело тебя сюда, и больше нет никаких причин оставаться здесь. – Немного помолчав, она добавила: – До завтра. Возможно…
Он не дослушал того, что она хотела сказать, развернулся и пошел к двери, уже на пороге только и сказал:
– Ради Кати оставим все как есть, а после ее свадьбы со Стюартом наши пути разойдутся.
И ушел.
Она стояла и слушала затихающий шум мотора. Сэм уехал. А сама в уме прокручивала те слова, которые могла бы ему сказать. Назвать дюжину-другую причин, по которым ему необходимо остаться.
А в результате пустая кровать и вновь подушка, мокрая от бессильных слез. Ничто не может изменить их отношения. Он не принадлежит ей, несмотря на то, что они любили друг друга. Между ними пропасть, преодолеть которую никто не в силах.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Абби вздохнула. Сегодня вечером они с Сэмом должны идти на вечеринку, которую затеяла мать Стюарта. Она совершенно не хотела никаких шумных сборищ, но расстраивать Кати хотелось еще меньше.
Абби попыталась обратить в шутку сцену, которую застала ее дочь, но та замахала руками:
– Да брось ты оправдываться! Вы опять вместе, и это чудесно! Вам о стольком нужно поговорить, что неудивительно, что дня не хватает! – Кати смутилась, неловко чмокнула мать в щеку и убежала.
– Кошмар! Как неудобно получилось!
Сэм в отличие от Абби воплощал собой олимпийское спокойствие.
– Ну что ты дергаешься? Она большая девочка, нового ничего не увидела, ну смутилась, и что? А кто бы не смутился? В конце концов, не каждый день видишь, как любят друг друга собственные родители. Но, уверяю тебя, нам нечего стыдиться! Видеть своих родителей в таком положении – это для любого ребенка эмоциональное испытание, тем более для Кати, ведь она никогда не сталкивалась ни с чем подобным.
– Это в наши-то дни? – возразила Абби.
– Даже в наши дни, – безапелляционно подтвердил Сэм.
– Но она не выглядела смущенной в то утро, когда застала нас в постели, – сочла нужным напомнить Абби.