— Мы должны ему рассказать.
Наташка вздохнула. Я ее не видела, мы общались по телефону, но я была уверена, что она хмурит лоб и вертит в руках какой-нибудь предмет: ручку, как во время лекции, или другую вещь, удачно подвернувшуюся ей под руку (в любое другое время она крутит в ладонях телефон, но сейчас, по понятным причинам, не могла).
— Это дело Алки, а не наше…
— Она не намерена этого делать.
— Ну представь, что мы рассказали их отцу про открытки. И что? Это какой-то дурачок прислал. Смерть Изи — совпадение. С Алкой ничего не произойдет плохого. И какое добро мы, выходит, сделали? Ее только накажут, что промолчала. Я думаю, я не открою секрет, если скажу, что в семье любимицей явно была Изя.
Я тоже это замечала, так что спорить не стала. Вместо этого, перестав беспокойно ходить по комнате, села на кровать, готовясь к долгому убеждению.
— Послушай, Изя ничего не сказала, потому что была уверена… предполагала, — поправилась я, — что это прислал ее бывший. Но Алке он бы не стал присылать открытку, верно? Значит…
— Чтобы отвести от себя подозрения, — перебила меня подружка, не дослушав. — Он узнал, что произошло с Изей, побоялся, что история с открыткой всплывет, и отправил еще одну.
— Тогда он просто идиот.
— Ну, не все же умные, — философски сказала Наталья Сергеевна. — Понимаешь, если бы шло следствие, если бы дело возбудили, конечно, мы бы рассказали. И с нами бы беседовали оперативники, как с лучшими подругами жертвы. Но судебные медики не выявили никакого криминала в ее смерти. Ну и куда ты приткнешь эти открытки? Даже папа их спросит нас, мол, ну и что?
— Он так не скажет.
— Откуда такая уверенность?
— А как же символы? Ты ведь не будешь говорить как Изя, что я все выдумала и открытки сама посылаю?
— Нет, конечно. Но символы… Ты вот смотришь всякие тик-токи, короткие ролики на Ютубе, Инста-сториз? Читаешь всякие «Пикабу» и «Я. плакал»?
— Нет, конечно. К чему ты ведешь?
— К тому, что мы с тобой не в курсе современных трендов. Мы — другие. Мы философы. Возможно, эти символы сейчас в трендах, вот и все. Вот и пишут все, кому не лень. А мы какую-то мистику ищем или масонский заговор.
— Наверно, ты права, — наконец согласилась я. Просто хотелось верить, что ничего дурного, странного или ужасного больше не произойдет.
Как же я ошибалась…
Перед сном я два часа потратила на поиски трендов в современных соцсетях, которые хоть мало-мальски походили бы на эти символы. Эх, если бы я тогда догадалась сфотографировать стену… Можно было бы выложить фото на каком-нибудь сайте и спросить, что это. Или сделать поиск по картинке. Но…
И тут меня как громом поразило. Алка не нашла открытку, посланную Изольде. Значит, она у меня. Я тоже помню, что брала ее в руки последняя. Но забирала ли я ее, или забыла, как и шарик? Мы все были взволнованны в тот момент, и моими мыслями управляла стена заброшки в самом сердце усадебного парка. Я не поленилась встать и найти сумку, с которой ходила в тот день. Но нет, в ней пусто. Может, я машинально переложила кусок картона в другую, вместе с кошельком, паспортом и косметичкой? Я полезла во вторую сумку, но не нашла открытку и в ней. Завтра сразу с лекций поеду в усадьбу. Вряд ли открытку отдадут в бюро находок, не такая уж ценная вещица, но все зацепки пока ведут туда.
Я легла спать. Честно говоря, откладывая сотовый на прикроватную тумбочку, я была уверена, что опять долго не смогу заснуть. Кошмары продолжали мучить меня каждую ночь с момента смерти Изольды, и каждую ночь я просыпалась строго в 3:33 — время, когда узнала об этой трагедии. Однако неожиданно быстро уснула. Возможно, сказалась усталость: стресс знатно потрепал нервы и истощил организм. Тем более у меня напрочь отсутствовал аппетит, и подкреплять свое тело хотя бы посредством еды я тоже не могла. В общем, я отключилась, а проснулась посреди ночи оттого, что кто-то сел на мою кровать. Матрас ощутимо прогнулся, и я это почувствовала. Сперва просыпающийся мозг зафиксировал мысль как факт, мол, кто-то сел. И только потом до меня дошло: я живу одна!!! Некому садиться! Нет даже кота! Кто это?!
Я открыла глаза. Но я спала, отвернувшись к стене, и не могла видеть того, кто сидел с краю. А я знала, что он все еще там сидит. Я слышала его тяжелое, хищное дыхание.
Что делать?! Громко прорычать на него, чтобы уходил, пока не вызвала полицию? Глупо. Я лежу, забившись в угол, закутавшись в одеяло, совершенно голая — просто потому, что мне так удобнее спать. Я точно не смогу напугать его, мои угрозы на него не подействуют. Тогда что? Резко развернуться и ударить его кулаком по голове. И броситься бежать. Но как он вошел? Дверь я точно запирала.