— Послушай! — пока я слышу только его шаги… а потом плач. Громкий. Трогающий.
— Валид, я просил в комнате ее запереть, а не до слез доводить! — сорвался на крик. — Почему Лея плачет?
— Сам у нее спроси, — Валид привык проводить время с суровыми мужчинами, женщины в его жизни, как и в моей нужны были только для одного. Не считая, конечно прислугу. Но она у нас не ревела, утешать никого не приходилось.
— Успокой девчонку и отведи в комнату! — я не собирался ничего у Леи спрашивать, ничем хорошим это не закончится. Наговорить вещей, за которые я захочу ее отшлепать.
— Она увидела фотографию Александра на стене, — признался Валид. Разбила рамку. Сидит на полу, обнимает ее и ревет уже минут десять.
Блин!.. Не подумал…
— Твоя жена меня послала, Самир, — брат злился, я мог его понять. — Я ее предупредил, будет чертыхаться, язык отрежу. — понятно теперь, куда она его послала. Хорошо, что не матерится.
— Что она тебе ответила? — уверен, Лея не стала молчать.
— Сказала, что такие мужчины как мы, только и могут, что воевать с детьми и женщинами, — я знал Валида, его эти слова задели. Лея была неправа. О нас она не знала ничего, а та ложь, что лилась ей в уши, далека от правды. Я не собирался с ней объясняться, доказывать свою невиновность. Выполню свою задачу и отпущу. Сама разберется, кто враг, а кто друг. — Она вообще знает, что такое страх? — спросил меня брат.
Мне тоже хотелось это знать…
Разворачиваю машину и лечу домой.
***** ******
Лея
Сердце разрывалось от боли. Я смотрела на родное любимое лицо и не могла поверить, что фотография моего папы висит в доме убийцы! Когда отец погиб, мне было двенадцать. Его смерть стала большим ударом для нас с мамой. Я даже не помню, как мы жили несколько месяцев, после того, как его не стало. Тогда еще дедушка был жив, он заставлял маму есть, идти на работу…
Погладив фотографию, будто папа живой и стоит передо мной, я утерла слезы, он их не любил, близко к сердцу принимал, когда мама или я плакали. Хотела улыбнуться ради него, не получилось.
В телефоне у меня не было фотографий отца. После пропажи мамы, дом я покидала в спешке и даже не подумала взять что-нибудь личное. Тогда мне казалось, что это ненадолго и я скоро вернусь в родные стены. Враг оказался сильнее, теперь я в его логове…
— Давай, ты прекратишь ныть, — вернувшись в гостиную, раздраженно произнес головорез. Зря я при нем расплакалась. Не стоит им показывать свои слабые места.
— Вы не имели права вешать фотографию моего папы в своем доме! — требовательно произнесла. Мы с ним уже успели поцапаться, он ушел и вот вернулся.
— Ты будешь нам указывать, что можно, а что нет? — его не тронули мои слова, я на это и не очень рассчитывала. Каким подонком нужно быть, чтобы убить женщину, а фотографию ее мужа повесить на всеобщее обозрение?
— И правда, о чем это я. Разве у убийц и преступников есть понятие чести?
— Преступников не там ищешь, девочка! — огрызнулся он на мое оскорбление.
— Зачем искать, если они меня похитили.
— Ты слишком разговорчивая. Я точно отрежу тебе язык! — процедил он зло.
— А может, еще и скальп снимешь? Брови выщитаешь? Уши отрежешь? Веселится, так по полной!
— Поднимайся и иди реветь в свою комнату. Мне неинтересно с тобой разговаривать, — помотал недовольно головой, будто устал от меня.
— Тогда отпусти меня к дяде. Я готова избавить тебя от своего присутствия. Поверь, антипатия взаимна.
— Уговори Самира тебя отпустить, я точно держать не стану. А теперь поднимайся в комнату. — не хотелось уступать, но его общество радости не доставляло. В одиночестве я смогу подумать, что делать дальше.
Головорез ухмыльнулся, когда я поднялась на ноги. Я еще заставлю его злиться, пообещала себе и последовала за ним. Комната, в которую меня привели, находилась на втором этаже. Окна не решетчатые сразу отметила про себя. Это хорошо. Жаль, что двор по всему периметру тщательно просматривается, будто это резиденция президента, а не особняк преступника.
Пока я осматривала помещение, дверь за моей спиной закрылась, в замке два раза повернулся ключ. Теперь я усмехнулась. Комнатные двери редко оборудуют надежными замками. Их ставят на случай, чтобы кто-нибудь не вошел в ненужный момент. Открываются они просто, с помощью шпилька. А у меня их в прическе штук двадцать. Сбежать мне не дадут, но я ведь могу заставить их в это поверить?