Беря её за руку, я увожу Тати подальше от стонущего парня, который почему-то начал отбиваться от встревоженной юной девушки.
Глава 14. Максим
— Как ты, Тати? — спрашиваю я, когда мы отходим на приличное расстояние от её бывшего мудака.
Девушка медлит с ответом, и я решаю остановиться, чтобы просто обнять Тати. Крепко. Пусть она почувствует, что я рядом и готов стать жилеткой. Я не позволю ей плакать в одиночестве, потому что оглушающая тишина ещё больше гнетёт раненую душу.
Тати обвивает меня за талию и жмется к груди головой. Заглушает мной свой истошный вопль.
— Тише, — я глажу её по волосам, ощущая их мягкость и шелковистость. — Хочешь, идею с парком отложим на другой день?
Тати согласно кивает. Потом до меня доносится её едва уловимый, осиплый голосок:
— Я не хочу возвращаться домой. Видеть его не хочу! Слов нет, как я сейчас ненавижу Костю! — эмоции захватывают Тати, и она снова им поддаётся, заглушая то ли рычание, то ли крик в моей груди. Мне остаётся только крепко обнять девушку и переждать её эмоциональное напряжение.
— Если ты не против, можем поехать ко мне, — осторожно предлагаю я, и Тати мигом замолкает. Отстраняется от меня, но не выпускает из объятий. Запрокидывает чуть назад голову: глаза на мокром месте, а цвет радужки просто волшебный. Такого в природе точно не существует. Он магический и притягательный. Я заворожен её взглядом.
— Максим, где ты был раньше? — Тати в буквальном смысле сшибает меня своим вопросом. Нет, я понимаю смысл, конечно. Но я никак не ожидал услышать их от девушки прямо сейчас. Мой шок происходит исключительно внутри моей головы, а снаружи я спокоен, как удав. Расплываюсь в улыбке.
— Да вроде всё в этом же городе, Тати. Наверное, было не время нам встретиться тогда, — так просто отвечаю я, пожимая плечом. Тати отвечает улыбкой, и слез уже практически нет.
— У тебя найдётся место, чтобы я могла переночевать? — со смущением спрашивает Тати.
— Конечно. У меня две комнаты. Могу уступить свою, а сам лягу в гостиной на очень мягкий, холостяцкий диван, — посмеиваясь, я завуалированно намекаю девушке, что моя квартира больше похожа на место, где ночуют, но не живут.
— А моя сейчас опасное минное поле, — вздыхает она.
Я растираю плечи Тати, от нас исходит пар, и было бы неплохо, если б мы удрали в тёплое место. Но она сейчас настолько откровенна со мной, что я боюсь спугнуть этот мизерный шанс, узнать Тати ещё лучше.
Глядя на неё, я пытаюсь понять, что сейчас Тати ощущает.
— Ты сожалеешь? — тихо спрашиваю, когда девушка снова прижимается ко мне. Ох, чёрт возьми, как мне нравится, когда мы вот так посреди улицы обнимаемся, и плевать на остальной мир вокруг.
— Пока еще не поняла, — неоднозначно отвечает Тати.
Ну и здорово, значит, она вполне была готова к расставанию с Константином. Просто нужен был хороший пинок и мотивация. Говорю же, вселенная та ещё коварная сучка. Сначала через мясорубку пропустит, а потом пряником угостит. И вроде все целы, да довольны.
— А ты как? — интересуется она, и я снова касаюсь её затылка своей ладонью. Тати прищуривается, когда смотрит мне в глаза. — Только честно, — предупреждает и внимательно считывает с моего лица каждую эмоцию.
— Честно? — игриво переспрашиваю, и Тати, ухмыляясь, кивает. — Я бы накостылял ему ещё раз. Так. Для профилактики. Что-то подсказывает мне мое чутьё, что Константин тот ещё Казанова.
— Самое поганое, что я до последнего надеялась, что это не так, — со злостью выплескивает Тати. — Не понимаю, как я могла…
Но я перебиваю Тати.
— Не надо себя ругать. Это опыт. Он не приходит без шишек, — вот замудрил то. А ведь сам не без греха, и тоже в каше токсичных отношений варился очень, очень долго.
— Ты прав, Максим, — с нежностью говорит Тати, лаская своим тоном голоса мое имя. Я наклоняюсь, хочу её поцеловать, и девушка тоже этого желает. Но… — Я ужасно замёрзла, — клацая зубами, Тати начинает дрожать в моих объятиях.
— Да, зимой "не свидания" точно не входят в рейтинг лучших романтических поцелуев, — шучу я, и Тати посмеивается.
— Боюсь, как бы мы не прилипли друг к другу, — подхватывает шутку Тати, — а то ж примерзнем, и с концами.
— О, да, — я играю бровями, представляя картинку перед глазами. А что! Я согласен, черт возьми! И тут же захватываю голову Тати обеими ладонями, затем накрываю её губы своими губами.
Это мой самый горячий поцелуй! Самый пылкий!
Руки Тати плавно накрывают мою шею и крепко прижимают меня к ней. И я не хочу её отпускать. Уж точно не сейчас. Дрожим, как суслики, но целуемся на морозе, испуская пар от прерывистого дыхания. Когда дышать становится совсем не чем, замедляемся, оставляя кроткий поцелуй.