— Разумеется, нет.
— Почему «разумеется»?
Рекламный ролик кончился, и к приему изготовился очередной «пират». Звук она так и не включила, но уставилась на экран; мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
— Я работаю на Ниро Вульфа, — пояснил я «пирату», который, должно быть, от неожиданности промахнулся. — Он зарабатывает на жизнь, разгадывая для клиентов шарады, а часть заработанного отдает мне в виде жалованья. Хорош бы я был, выложив задаром то, что он высказал по поводу одной из таких шарад. А письмо я написал только потому, что горько видеть, как рассыпается в пух и прах ваше дело.
— Ох, оставьте! — Ее глаза метнулись ко мне, потом вернулись к телевизору. — Вы намекнули, чтобы я связалась с вами, и отказались соединить меня с вашим шефом, когда я позвонила. Сколько вы хотите?
— Можете начать с миллиона. Никто еще не сумел назвать сумму, на которую я бы клюнул. Но я и впрямь намекнул, что хотел бы встретиться с вами. Знаете, что я подозреваю? Я почти уверен — и это идет из каких-то скрытых глубин моего мозга — после того, как за семнадцать дней ни полицейские, ни парни окружного прокурора не продвинулись ни на шаг, вы, должно быть, не прочь обсудить свое дело с Ниро Вульфом. Вы что-нибудь знаете о нем?
— Нет, ничего определенного. Хотя, без сомнения, наслышана.
Третий «пират» угодил битой по мячу с такой силой, что тот взмыл в небеса, и за ним со всех ног устремились Клеон Джонс и Томми Эйджи. Мяч уже, казалось, должен был упасть, когда Джонс в немыслимом прыжке успел подхватить его одной рукой… Здорово! Едва началась реклама, я снова повернулся к дивану.
— Честно говоря, — сказал я, — я готов признать, что письмо и в самом деле глупое. Как вы можете проедать плешь окружному прокурору, если я так и не удосужился раскрыть вам «самый важный факт»? Прошу у вас прощения. Больше того — я готов уплатить штраф. Самый важный факт состоит в том, что ваш муж вошел в ту комнату и выдвинул тот самый ящик, а самый важный вопрос — почему? Если и пока на этот вопрос не ответят, и десять лучших сыщиков мира не справятся с этим делом. Передайте это инспектору Кремеру, но только не ссылайтесь на Ниро Вульфа. При упоминании этого имени инспектор звереет. — Я встал. — Я прекрасно понимаю, что вам, возможно, ответ на этот вопрос известен, и вы поделились им с окружным прокурором, который это скрывает, но, судя по опубликованным отчетам, это не так. Во всяком случае, мы с мистером Вульфом в этом сомневаемся. Спасибо, что позволили увидеть, как Клеон Джонс выцарапал безнадежный мяч.
Я повернулся и зашагал к двери, но резкий, как щелчок, голос впился мне в спину:
— Черт возьми, сядьте!
Я повиновался, чинно вперился в экран и проследил, как Джерри Гроут и Бад Харрелсон приносят очко «Метсам». Когда Эд Чарлз сравнял счет и снова пустили рекламу, миссис Оделл снова выключила звук, посмотрела на меня и сказала:
— Позвоните Вульфу и передайте, что я хочу его видеть. Сейчас же. — Она указала пальцем. — Телефон на столе. Сколько времени ему понадобится, чтобы приехать?
— Много. Целую вечность. Я верю, что ничего «определенного» вы о нем и в самом деле не знаете. Он выходит из дома крайне редко, и только по своим личным делам, никогда не покидая дом по делам, связанным с работой. Думаю, что по телефону обсуждать свое дело вы не захотите, поэтому вам остается только поехать к нему самой. Адрес указан на бланке. Хорошо бы в шесть часов — он к этому времени освободится, да и матч закончится…
— Боже мой, какое нахальство! — прошептала она. — Вы считаете, я должна поехать?
— Нет, я считаю, что вы не должны. Но вы сказали, что хотите его видеть, а я…
— Хорошо, хорошо. Не будем об этом. — Она снова нажала на кнопку.
Комментатор Боб Мерфи сменил Ральфа Кайнера, а говорит он громче. Ей пришлось повысить голос:
— Мисс Хабер проводит вас вниз. Она в холле.
Я встал и двинулся к двери. Меня проводили, я прошагал до Мэдисон-авеню, заглянул в бар с телевизором и уселся досматривать матч, так и не зная, зря потратил бланк, конверт, почтовую марку и большую часть дня или нет. Делать ставку я бы не решился. Проще было бросить монетку. Правда, она все-таки сказала, что хочет его видеть, а если я знаю женщин хотя бы на одну десятую от того, что притворно приписывает мне Вульф, то она привыкла добиваться того, чего хочет. К тому времени, когда матч закончился («Метсы» выиграли 7:5), я уже пришел к определенному мнению. Два против одного, что мне удалось подцепить ее на крючок. Так, во всяком случае, мне казалось, когда незадолго до шести я отпирал ключом входную дверь нашего старенького особняка.