Зачем ему было знать о том, как она рассталась с Женькой Рудаковским, потому что неожиданно для себя влюбилась в другого настолько, что все ее мысли были связаны только с ним. Нину не остановили даже слезы матери, узнавшей правду о их отношениях и считавшей, что они непременно испортят дочери жизнь. Так и оказалось: через четыре года он ее бросил беременную, без денег, зимой, в чужом городе... И не было никого, кому бы она могла рассказать об этом: он уже давно отвадил от нее всех подруг и был единственным, с кем она могла говорить о чем-то серьезном. Когда-то ей казалось, что она за ним как за каменной стеной, что так будет всегда, но, как оказалось, вечного ничего не бывает.
Он пришел к ней в общежитие перед Новым годом, она ждала его, чтобы он, наконец-то, сообщил, где же они будут проводить праздник, а также назначил дату подачи заявления в загс, потому что тянуть было уже некуда. Он не зашел, как всегда, в комнату, а вызвал ее в коридор. Возле окна, от которого нещадно дуло, она потянулась у нему, чтобы поцеловать, но наткнулась на его руки и замерла от какого-то дурного предчувствия.
-Послушай, - заговорил он, даже не поздоровавшись, - я вчера проснулся и понял, что уже давно тебя не люблю.
-Что? - переспросила она. - Не любишь? А как же я, ребенок?
Он молчал, его брови сошлись в одну линию, а уголки рта стали кривиться и опускаться вниз. Он упорно не хотел смотреть на нее, а она, как всегда, почувствовала себя виноватой и за эту незапланированную беременность, и еще неизвестно за что, поэтому вновь заговорила торопливо:
-Ты шутишь? Ты хочешь меня бросить? А как я без тебя? Нет, ты просто не можешь...
-Говорю тебе, - прервал он довольно грубо, - я понял, что больше не люблю тебя, и поэтому свадьбы не будет.
-А ребенок? Это же твой ребенок!
Слезы уже текли по ее лицу, дышать стало настолько трудно, что она, боясь упасть, ухватилась руками за подоконник. Он какое-то время безразлично и отстраненно смотрел на нее, не пытаясь даже как-то помочь, потом, недобро усмехнувшись, сказал тем приказным тоном, которым любил с ней разговаривать:
-Вот только давай без истерик обойдемся. Сделаешь аборт, не ты первая, не ты будешь и последней. Прощай.
Когда она отдышалась, его уже не было. Надо было срочно вернуть его, объяснить... Он поймет... ведь понимал же до сих пор... Она заскочила в комнату, торопясь, натянула сапоги, схватила пальто и выскочила в темноту вечера. Дыхание сразу перехватило: стоял мороз. Она бежала к остановке, надеясь застать его, но не успела, потому что троллейбус подошел раньше. Она видела, что он заметил ее, бегущую, но так же неторопливо, как делал все и всегда, встал на ступеньку и исчез из вида. Машина тронулась, а она осталась стоять одна со своей бедой, брошенная и никому не нужная...
Как бы она пережила эту ночь и пережила бы вообще, она не знала, но, наверно, на ее счастье мимо пролетал дежурный ангел и поспешил исправить ситуацию. Из общежития от друзей возвращался Саша - радость наша, он-то и заметил девушку, стоявшую недалеко от остановки. Пальто ее было расстегнуто, шапка отсутствовала, она, закрыв лицо руками, тихонько покачивалась из стороны в сторону, и ему показалось, что девушка вот-вот упадет.
Он подошел поближе и к своему ужасу узнал Нину, свою однокурсницу. Что она могла здесь делать одна да еще в таком виде? Неужели выпила лишнее? В общежитии это не было редкостью, но Нина... Вряд ли она была на это способна. Он отвел от лица ее руки и испугался совершенно пустых глаз. Такой он ее никогда не видел. Саша замотал ей голову своим шарфом, застегнул пальто, заставил натянуть на руки перчатки, потом взял за рукав и потянул к общежитию. Она подчинилась, но не произнесла ни слова.
-С ума сошла, - заговорил он сердито, - замерзнуть хочешь? Вот простынешь и умрешь...
-А я уже умерла, Саша,- сказала она очень тихо, едва шевеля замерзшими губами.
Единственное, что он смог сделать, так это назвать ее дурой, и, надо сказать, произнесено это было с большим удовольствием. Они зашли в коридор общежития, но она отказалась подниматься к себе, потому что в эти минуты больше всего хотела остаться одна.
-Ладно, - сказал Александр, - ладно, подожди немного, поедем ко мне, у меня есть свободная комната.
Он зашел к Нине в комнату, попросил у девчонок пакет, открыл ее тумбочку, побросал в него зубную щетку, расческу, зачетку, тапочки, два учебника, потом, немного подумав, вытащил из-под кровати чемодан, нашел в нем ночную рубашку и трусики. Шапку, шарф и перчатки обнаружил в шкафу. Стараясь не смотреть на ее соседок, не сводивших с него любопытных глаз, вежливо попрощался и вышел. Девчонки уставились друг на друга.
-Это точно был Саша? - спросила одна.
-Точно, конечно, но давай не отвлекаться,- ответила другая и пожала плечами, потому что в общежитии часто случалось такое, что сразу понять было трудно, и они опять уткнулись в учебники, ведь праздник праздником, а экзамены никто не отменял.
Было начало пятого следующего дня, когда Нина с большим пакетом вышла из подъезда. Еще вчера она обмолвилась, что в пять встречается с подругами, поэтому наблюдательный пост в своей машине Сергей занял заранее. Когда она проходила мимо, он окликнул ее и предложил подвезти, а в ответ на удивленный взгляд скорчил лишь покаянную мину и сообщил, что просто хочет до конца загладить вину.
Она, опять же без какого-либо кокетства, приняла его предложение и назвала адрес. У этой подруги они еще не собирались, поэтому Нина попросила встретить ее у дома ровно в пять. Катерина, как и обещала, оказалась на месте, подруги долго целовались и обнимались, а все это время Сергей стоял рядом, держа пакет и нацепив на лицо самую обаятельную улыбку, которая была у него в арсенале. Но вот Катерина заметила Сергея и тут же переключилась на него.