-Да нет, почему же... - протянула она. - День был прекрасным.
-Значит, был еще и вечер, - произнес он утвердительно.
-Был, - согласилась она. - И он тоже был хорош.
-Ночь?
Разговор становился занимательным, но явно переставал ему нравиться, хотя он и не понимал, какое ему до всего этого дело. И она тоже хороша, нашла о чем поговорить с незнакомым человеком.
-Ночь? - переспросил он. - Вы провели ночь вместе?
Нина повертела в руках салфетку, тихо вздохнула, потом как-то неубедительно
возмутилась и пожала плечами:
-Почему я? Я вовсе не о себе говорю...
-Да ладно уж, - прознес он ворчливо, - еще скажите, что о подружке.
Она опять посмотрела ему прямо в лицо, чуть улыбнулась и вяло махнула рукой.
-Нет, мы не провели ночь вместе.
-Тогда что же? Сожалеете об этом?
Ему вдруг стало как-то неуютно, и он подумал, что ему будет очень жаль, если она ответит утвердительно.
-Да нет, - сказала она, а потом честно добавила, - наверное...
Ее сомнение он не пропустил мимо ушей и подумал о том, что она могла бы его и опустить. Видимо, она почувствовала, что ее слова ему неприятны, и опять растерянно пожала плечами.
-Просто я не знаю, как ко всему этому относиться.
-Очень просто: забыть и не вспоминать. Ни к чему все. Прошлое должно оставаться в прошлом.
Он рад был, что сказал это, ему и вправду этого очень хотелось.
Наверно, Сергей был прав.
-Знаете, - сказала она, - Вы извините меня за этот разговор. Я обычно более сдержанна и незнакомым подобные вопросы не задаю. Я здесь всего на десять дней и думаю, что мы с Вами больше не увидимся.
Нина еще раз поблагодарила Сергея за помощь и поднялась с кресла, пора было, наконец, показаться на глаза дочери. Сергей вызвался ее проводить. Квартира дочери оказалась двумя этажами выше. Он вошел вместе с ней, кратко поведал дочери о том, что случилось, потом сказал, что он врач и пообещал зайти вечером, чтобы еще раз убедиться, что с ногой все в порядке. Уже дома, убирая со стола, он сказал, обращаясь почему-то к креслу, в котором она сидела:
-Еще как увидимся, милая, еще как увидимся... Ты просто пока этого не знаешь...
Время сегодня не торопилось, и Сергей едва дождался встречи с Аглаей, которые происходили всегда в одном и том же месте, в квартире ее подруги. Он подъехал к знакомому дому, торопливо поднялся на второй этаж и позвонил. Аглая после отпуска выглядела просто прекрасно: загар ей шел.
Он начал целовать ее еще в коридоре и пожалел, что здесь было довольно темно и он не увидит того обожаемого им момента, когда начнет меняться выражение ее глаз. В такие минуты он ощущал себя чуть ли не магом и был горд оттого, что мог вот так, довольно быстро, посредством нескольких поцелуев, превратить эту ледышку в страстную женщину, с которой потом настолько терял голову, что чувствовал себя ненасытным восемнадцатилетним мальчишкой. Но сегодня все было как-то не так, поэтому он, чувствуя ее отстраненность и едва сдерживаясь от нахлынувшего желания, вынужден был почему-то шепотом спросить:
-Аглая, родная моя, что случилось?
-Прости, прости, - тоже прошептала она, - нам надо поговорить.
Они сидели за столом в крохотной кухонке хрущевки, в чайнике кипела вода, и он едва смог дождаться момента, когда Аглая подвинет ему чашку со смешной рекламой какого-то чая и совершенно дурацкой надписью: С ним ты будешь счастлив! Но вот она села напротив и заговорила:
-Знаешь, мои годы уходят, а я очень хочу второго ребенка.
Сергей облегченно вздохнул. Он был рад, что она наконец-то заговорила об этом, ведь он давно готов был начать с ней новую жизнь.
-Аглая, я счастлив слышать... Ты даже не представляешь... Я столько ждал... С ума сойти, ты хочешь ребенка...
Он был готов признаваться ей в любви, говорить, что они будут, наконец-то, счастливы, что она переедет к нему, что... Вдруг он увидел, как изменилось от этих слов ее лицо, и замолчал. Она же испуганно смотрела на него и боялась заплакать от жалости и нежности к нему, ведь он не заслужил, чтобы она с ним вот так обошлась.
-Нет, нет... Ты не понимаешь, я не хочу уходить из семьи.
Сергей замер, от его недавней радости не осталось и следа, он чувствовал себя побитой собакой, вдобавок ко всему брошенной жестоким хозяином, не понимавшей, за что же с ней так обошлись.
-Ты бросаешь меня? За что?
-Да ни за что... Просто пришло время. Ты ведь не думал, что мы всю жизнь сможем встречаться вот так, в чужой квартире?
-Не думал, - угрюмо подтвердил он, - но я надеялся, что в будущем...
-Мне так жаль, - сказала она, - и ты должен...
-Я был всегда что-то должен, - зло прервал он, - должен был не спрашивать о твоей жизни в семье, о твоем муже, не говорить о чувствах, не строить каких-либо планов, терпеливо ждать встреч, ждать, когда ты примешь решение...
-Неправда, все не так... Ты прекрасно знаешь, как я относилась к тебе, - прошептала она и заплакала.
-Теперь вот знаю.
Надо было встать и уйти, но он зачем-то растягивал минуты прощания, словно не решался сделать последний шаг. Наконец он отвел глаза от плачущей женщины, и ему тоже захотелось заплакать от того, что его снова бросила та, с которой он не был готов расстаться. Потом его взгляд остановился на чашке с дурацкой надписью.