— Фредди, я уже говорил вам, — быстро пробормотал он. — Клянусь Богом, я собирался назвать вам свое настоящее имя, когда Рене выдвинула против меня этот дурацкий иск. Честно говоря, я собирался купить кольцо, признаться во всем и попросить вашей руки.
Фредерика не сознавала, что идет к нему, пока не оказалась совсем рядом.
— Скажите еще раз, почему вы лгали мне.
Дамьен положил руки ей на плечи.
— Я боялся. Знал, что вы убежите от Ди Эй Бержера куда глаза глядят, а я устал быть таким. Очень устал. Но сам не понимал этого. В глубине души я мечтал получить шанс стать другим и как-то сумел понять, что вы и есть этот шанс. Может быть, единственный шанс.
— Но почему я? — спросила она. — Дамьен, я не похожа на других женщин.
— Нет, не похожи, — ответил Бержера. — Вы настоящая. Ваша красота настоящая, и все остальное тоже. Фредди, вы самый лучший человек, которого я знаю. Самый добрый, самый милый и самый добросовестный. Вы хороший адвокат, хорошая мать и будете хорошей женой.
— Мой первый муж так не думал.
— Фредди, этот неудачник не стоил вас и знал это. Думаю, вы и сами это знали. Я разговаривал с Сабриной. Она сказала, что вы вышли за него, потому что хотели иметь семью. Фредди, я тоже хочу иметь семью, но могу жениться только на самой лучшей женщине на свете. Заслуживаю я ее или нет, неважно. Важно то, что эта женщина — вы.
Чтобы не ответить на его блаженную улыбку, Фредерике пришлось закусить губу.
— Дамьен, честно говоря, я не знаю, хватит ли у меня времени на то, чтобы быть хорошей женой, — призналась она. — Для меня очень важна работа. Может быть, она приносит мало денег, но ведь это не главное.
— Знаю, милая. Хотите верьте, хотите нет, но для меня деньги тоже не главное. Просто так получилось, что у меня их много, а деньги позволяют решать многие проблемы. В хороших руках они способны сделать много добра, а я считаю, что только такие руки и могут быть у адвоката-крестоносца и скороспелого тренера футбольной команды, который уже завоевал мое сердце. Тем более что у нас, на юге Франции, сильно развита коллективная собственность.
Фредерика, по щекам которой все еще катились слезы, хихикнула.
— Я знаю.
Он взял ее лицо в ладони.
— Милая, выходи за меня замуж. Роди мне сына и столько других ребятишек, сколько тебе захочется. Веди свои благородные войны и берись за все безнадежные и невыгодные дела, которые тебе попадутся. Но… тренировать детскую футбольную команду позволь мне. Думаю, твои таланты лучше использовать за кромкой поля. Знаешь, ты классическая мама-болельщица.
Она засмеялась, вытерла слезы и шутливо спросила:
— А ты кто? Главный тренер национальной сборной по футболу?
— По сравнению с тобой — да, — ответил он, прижавшись лбом к ее лбу. — Не знаю, стану ли я когда-нибудь тренером национальной сборной, но то, что в ней будет играть наш сын, это точно.
Наш сын…
Она закрыла глаза и слабым, дрожащим от чувств голосом сказала:
— Я люблю тебя, Дамьен Альбер Бержера.
Дамьен обнял ее.
— Это означает именно то, на что я надеюсь?
Фредди открыла глаза и смерила обманщика суровым взглядом.
— Это означает, что я собираюсь отучить тебя от прожигания жизни, случайных связей с красивыми женщинами и склонности ко лжи.
Дамьен улыбнулся.
— За что я буду тебе вечно благодарен. Уф… Жду не дождусь, когда мадемуазель Шариве превратится в мадам Бержера.
— Замолчи и поцелуй меня, дурачок.
Он взялся за это дело с большой охотой и занимался им, пока кто-то не откашлялся, дав влюбленным понять, что они не одни. Фредерика, уютно устроившаяся в объятиях будущего мужа, обернулась и увидела улыбающуюся бабушку и скачущего от восторга Эме.
— Ну? — пропищал мальчик, глядя на Дамьена. — Она сказала «да»?
— Сказала, — ответила Фредерика.
— И я тоже! — гордо произнес Эме.
— И ты тоже? — повторила сбитая с толку Фредерика.
— Конечно, — сказал мальчик, гордо сложив руки на груди. — Потому что он сделал предложение и мне.
Фредерика склонила голову набок и внимательно посмотрела на Дамьена.
— А что еще остается мужчине, который хочет получить все разом? — Дамьен пожал плечами и хитро подмигнул.
— Это правильно, — с деланной суровостью ответила Фредерика, и Эме устремился к ним.
— Теперь мы будем целой семьей, правда? — спросил он, обняв мать и Дамьена за ноги.
— Конечно, будем. — Дамьен наклонился и подхватил его на руки.
— Настоящей семьей мы уже были, — объяснил Эме. — Я, мама и бабушка Барсина. А теперь мы полная семья. Верно, бабушка?