– Я хочу вернуться в постель, – ответила Анжелина. – А теперь слезьте с меня.
Услышав ее голос, Чарли так удивился, что чуть не пропустил момент, когда пришлось уклониться от резкого и точного удара согнутого колена между его ногами. Однако многолетний опыт общения с бесчестными борцами отработал у него реакцию против таких вот неожиданных движений, и он успел прижать ее ноги к жесткой земле, усыпанной камнями.
– Для монашенки вы отлично осведомлены, куда надо бить мужчину, чтобы причинить ему боль.
– У меня шестеро братьев. Поэтому я хорошо знаю, как защититься.
– Может быть, от них, но не от меня. Анжелина изогнулась и выдернула свои кулачки из его рук. Этого хватило, чтобы он почувствовал под собой каждый дюйм женского тела.
Она замычала, еще раз пытаясь выбраться из-под него. Потом затихла.
Глаза Чарли, привыкшие к темноте, уже могли различать черты ее лица. Она смотрела на него, гневно поджав губы.
«Совсем не напугана, – подумал он, – только взбешена. Интересно, а если бы она так вела себя в монастыре?»
Вспомнив, как его раньше раздражал ее благочестивый тон, Чарли улыбнулся. Теперь в ней не осталось ничего от былого превосходства.
– И что в этом смешного? – резко спросила она.
– Я не смеюсь.
– Лучше не стоит. Позвольте мне встать.
– Не раньше, чем скажете, что вы здесь делали. Опять пытались удрать? – Теперь и в нем вдруг вспыхнул гнев. «И когда только до этой женщины дойдет, что у нее нет иного пути, кроме как ехать со мной в Мексику». – Вам уже давно следовало бы понять, что если вы отправитесь в путь одна, вас наверняка убьют. Может, я для вас и не самая лучшая компания, но зато я не позволю никому причинить вам вред.
Анжелина покачала головой:
– Я и не собиралась уезжать.
– Тогда скажите мне, что вы здесь делали? Она отвернулась, головой потревожив камешки, с шорохом посыпавшиеся вниз.
– Мне надо было...
– Ох... – Гнев Чарли моментально утих и он расплылся в широкой улыбке. Ему больше нравилось видеть ее смущение, чем выслушивать назидания. А еще он почувствовал, что ее робкие попытки, извиваясь, высвободиться из-под него возбуждают его гораздо сильнее, чем любые соблазняющие ухищрения опытных профессионалок. Он прижался к Анжелине еще крепче и вдохнул неповторимый аромат волос и кожи, присущий только ей. Его тело немедленно отреагировало.
«Пожалуй, не стоит дразнить себя, прежде чем станет по-настоящему плохо», – подумал он.
От этих мыслей Чарли грустно покачал головой: «Совсем я потерял форму, если не могу подавить в себе страсть к двадцатилетней девственнице». Он откашлялся и вернулся к неоконченной мысли:
– Как же вам удалось меня миновать?
До этого она продолжала намеренно смотреть в сторону. Но при его словах повернулась и их взгляды встретились.
– Вы же спали.
Чарли нахмурился. Все мысли об Анжелине, о ее мягком теле и соблазнительном аромате тут же улетучились.
– По-настоящему я сплю редко.
– Ну, что же, а сегодня вы спали. Я встала и пошла. А вы даже не пошевелились.
Невозможно. Или это...
Неуверенность захлестнула его. «Эта девчушка проскользнула совсем рядом со мной, а я и не услышал? Скорее всего, так оно и было, если я считал, что она спит в своей походной постели. Но тогда получается, что кто угодно мог бы приблизиться к нам и сделать с нами все, что ни пожелал бы. А я услышал бы его только тогда, когда было бы уже поздно! «
Одним быстрым движением Чарли вскочил на ноги и рывком потянул Анжелину за собой. Он вслушался в ночные звуки. Насколько можно было судить, они здесь пока были одни. Ему чертовски повезло, что рейнджер-янки еще не догнал их.
«Отличный момент, чтобы спать, как ребенку. Мой слух стал подводить меня, как и все остальное».
– Чарли? – Анжелина нарушила ход его мыслей. – Что с вами?
– Ничего. Идите спокойно к стоянке и никуда не отходите, прежде чем не скажете мне, – проворчал он. – Любой мог бы захватить вас. Вам просто повезло, что это оказался я.
– Никак не пойму, чего вы так разозлились?
– Вам и не надо понимать. Идите к стоянке.
Анжелина открыла рот и приготовилась спорить, но потом закрыла его так резко, что лязгнули зубы, и повернулась прочь. Сделав несколько коротких шагов, она резко обернулась и посмотрела на него.
– Так вы придете?
– Не сразу. Ложитесь спать. Отсюда я вас вижу. Не беспокойтесь, сегодня ночью мимо меня уже никто не проскользнет.
Анжелина продолжала всматриваться в его лицо, озабоченно нахмурившись.
– Я вовсе и не беспокоилась, Чарли. Вы правы. Я понимаю, что одна здесь погибну. Но с вами я чувствую себя в безопасности. – Она повернулась и растворилась в темноте.
– Черт побери, – выругался вполголоса Чарли. – Таким наивным я никогда и не был.
Он наклонился, поднял револьвер, внимательно проверил его, прежде чем вложить в кобуру, и быстрым шагом обошел стоянку, глубоко вдыхая прохладный воздух. Когда он вернулся, ровное дыхание Анжелины подсказало ему, что она спит.
Чарли стоял над ней, размышляя. Когда он заставил ее поехать с ним, то честно надеялся, что она будет в большей безопасности. Теперь он едва ли мог сказать, что уверен в этом. Прежнее острое чувство опасности, не раз спасавшее ему жизнь на протяжении тридцати семи лет, теперь постепенно ускользало. Но при том раньше у него не было никого, нуждающегося в его защите, по крайней мере с тех пор, как не стало Энни и его матери. Хотя, чего стоила его защита для них обеих – две могилки рядом на семейном кладбище.
Со вздохом отвращения к самому себе Чарли отвернулся от спящей Анжелины и вернулся туда, где сидел до этого. Остаток долгой ночи он провел, глядя, как мирно спит Анжелина, и раздумывая над тем, что будет делать с нею.
Эта проблема не давала ему уснуть, но, даже когда наступило утро, он так и не приблизился к ее решению. Он мог бы оставить Анжелину в первом же городке, но у него не было тени сомнения, что рейнджер отставал от них на расстояние одного дневного перехода. Мог ли он позволить себе оставить девушку и при этом рассчитывать, что рейнджер не причинит ей зла? А если и не рейнджер, то любой другой безо всякого стеснения. Чарли сам был таким когда-то, хотя во многом таким и остался. Он слишком хорошо знал этот мир, чтобы оставить Анжелину одну. Даже его, теперь сомнительная, способность защитить ее могла оказаться лучше, чем ничего. Ему оставалось лишь надеяться, что он сможет довезти ее до родителей, прежде чем удача оставит его.
«Жаль, что удача, которую я знавал раньше, теперь мне изменяет».
Анжелина пошевелилась, тяжело вздохнула и села в постели. Проснувшись от лучей восходящего солнца, она часто заморгала и, встав на колени, поднялась и, прищурившись, посмотрела вдаль.
– Чарли?
– Доброе утро, сестра. Надеюсь, вы приготовите кофе? А то я как-то не готов...
Она не ответила, а только еще пристальнее стала вглядываться в даль, невольным движением подняв руку к горлу, что служило у нее признаком волнения.
– Что... эта пыль означает, что там кто-то скачет, или это просто ветер?
Чарли выругался и вскочил. Теперь он тоже увидел облачко пыли и сообразил, что кто-то к ним приближается.
– Быстро седлаем лошадей и уезжаем. – Говоря это, он уже бросал седла на спины лошадей.
Анжелина спокойно паковала их пожитки и выполняла то, что он ей говорил.