— Шарли Дэвидсон?!
Я почти подпрыгиваю на месте.
— Я не знала, что она будет здесь.
— Конечно, будет. Ты удивлена.
— Разве не видно!
Мистер Макс снова усмехается. Я уже начинаю привыкать к этой усмешке. Но не к тому, что она со мной делает.
Через пару минут мы уже сидим в первом ряду, ожидая выступления женщины, которую я боготворю. Не пытаясь скрыть своего восторга, я оглядываюсь по сторонам, выпрямив спину.
— Тебе действительно не терпится увидеть ее?
— Конечно!
— Почему?
— Почему?
Я в изумлении смотрю на мистера Макса.
— Она невероятна. Она пишет о том, что скрывается от всех. Правду о том, что происходит перед тем, как люди приходят в магазины и покупают книги. А таким серым мышкам, как я, не достается ничего. Вы читаете книгу и даже не представляете, что львиную долю выполнили вот такие люди. Да, автор создал свой мир. Но сделал это не идеально. И мы, корректоры, доводим его труд до этого идеала. Вы удивитесь, но даже профессора путают запятые и злоупотребляют деепричастными оборотами.
Мистер Макс снова делает это. Игриво поджимает уголок рта.
— Ты права. Но меня этим не удивишь.
— Да, точно. Я просто увлеклась.
— Так значит…серая мышка?
Я опускаю взгляд, внезапно осмыслив, что сказала слишком много. Ну, почему нельзя отмотать время назад и проконтролировать себя вместо того, чтобы разразиться словесным поносом.
— Это просто речевой оборот.
Мистер Макс расслабленно откидывается в кресле
— Если тебе интересно мое мнение…
Он делает длинную интригующую паузу.
— Я думаю, ты совсем не мышка.
— Эмль…
Я издаю странный звук из несуществующего в природе сочетания букв и одновременно корчу лицо, как будто у меня инсульт. Мое невнятное выражения чувств прекращается, когда гаснет свет и затихший в предвкушении зал начинает громко аплодировать. Я присоединяюсь ко всем, когда чувствую тепло приблизившегося к моему уху мистеру Макса.
— Наслаждайся.
О, знал бы он, как я наслаждаюсь. И это совсем не связано с лекцией.
Следующие полтора часа я получаю удовольствие такой силы, что это даже трудно описать. Интеллектуальный кайф вперемешку с сексуальным напряжением от одной мысли о том, что одна половина моего тела почти касается одной половины тела мистера Макса.
После того как лекция заканчивается, совершенно удовлетворенная я поднимаюсь с кресла и поворачиваюсь к моему благодетелю.
— Спасибо, мистер…
Я снова запинаюсь.
— Просто Макс. Мы ведь договорились.
— Хорошо, мистер Макс.
— Мистер Макс звучит еще хуже. Может уже перейдем на ты и не будем мучить друг друга?
— Я постараюсь, но к этому нужно привыкнуть.
— В любом случае, спасибо.
— Не за что. Считай это повышением квалификации.
Макс уже делает шаг в сторону выхода из зала, но я останавливаю его.
— Мист…
Я осекаюсь.
— Макс!
— Он заинтересованно поднимает бровь.
— Да?
— Зачем ты это делаешь?
— Что именно?
— Ну, переводишь меня в отдел, в котором я мечтала работать. Потом приглашаешь сюда! Почему я?
Макс молчит несколько секунд. Его лицо становится очень серьезным. Слишком серьезным. В один момент мне даже кажется, что он злиться. Но потом он улыбается и говорит.
— Давай будем считать, что это награда за хорошую работу.
Он подмигивает и уходит.
Еще несколько часов я брожу от стенда к стенду и посещаю еще парочку лекций. Мистер Макс со своей подругой детства, которая уже присвоила его себе, довольно быстро уходят.
Вечером я наполняю миску Гудрона кормом, когда звонит мой телефон.
— Ну как ты там?
Лилли никогда не здоровается. Она говорит, так кажется, что мы и не расставались.
— Я не так плохо, как могло бы быть.
— Рада слышать! Сегодня пятница, надеюсь, ты собираешься принарядиться и выйти с нами в люди?
— О, нет! Я сегодня уже выходила в люди. Так что план по социализации выполнен. Или даже перевыполнен.
— Фу! Ты скучная.
— Какая есть.
— Давай так! Ты не будешь принаряжаться, но все равно встретишься с нами.
— С чего такая настойчивость? Хотите предложить мне секс втроем?
— А ты согласишься?
— Нет.
— Тогда отложим этот разговор до тех пор, пока ты не решишь попробовать что-то новенькое.
— То есть обычный секс? С мужчиной?
— Ха-ха! Короче, Кэрри Брэдшоу, натягивай трусы и жди нас с Портером. Мы уже подъезжаем.
— Что?
Я говорю это коротким гудкам.
Вот вам и демократия!
Видит бог, я не хотела, но вот уже почти полночь, а я сижу в каком-то баре под названием “Ирландский бык” и пью уже которую порцию вишневого сидра. Стены уже начинают слегка кружится. Я откидываю голову назад и вздыхаю