Я не открываю глаза. Слезаю с кровати и на ощупь иду в ванную. Я даже не включаю свет. С открытой дверью, от кого мне закрываться, спускаю трусы и сажусь на унитаз. Жаль, что похмелье нельзя выписать из себя, как испорченное масло из машины. Закончив, я сижу на унитазе еще какое-то время, привыкая к вертикальному положению тела и необходимостью оставаться в нем.
Кое-как я чищу зубы и принимаю душ, а потом сажусь за тарелку хлопьев с молоком и хрустя всем этим изобилием клетчатки и злаков, листаю ленту новостей.
Час от часу не легче. Если конец света — не миф, то он уже начался.
Меня прерывает звук ключа в замочной скважине. Единственный человек, у которого есть ключ от моей квартиры, …
— Доброе утро, сестренка!
Пегги, моя сестра. Она старше меня на две минуты и, видимо, день нашего рождения был последним днем, когда я была успешнее и быстрее ее.
Она влетает на мою кухню, и я устаю от одного ее пышущего энергией вида.
— Ты только проснулась?
— Что ты здесь делаешь?
Она игнорирует мой вопрос и лезет в холодильник.
— Ты слышала про новое пространство недалеко от твоего издательства?
— Ты в курсе, что перед тем, как приходить к кому-то, нужно предупреждать?
Она даже не смотрит на меня, а достает обезжиренный йогурт, который сама и купила для меня, открывает его и начинает есть.
— В общем, там несколько зон. Первая — зона здоровья. Ну, йога, пилатес, капоэйра…
Я теряю всякую надежду на конструктивный диалог и переключаюсь с попытки разговора на размокшие в молоке хлопья.
— Во второй зоне можно перекусить, выпить фреш коктейли и посмотреть лекцию TED на большом экране. А в третьей зоне…
— Господи, скажи, что там стоят реаниматологи. Потому что после всего этого людям будет нужна специализированная помощь.
Пегги, наконец, обращает на меня внимание.
— Ты выглядишь ужасно.
— Спасибо.
Я встаю из-за стола и выливаю свой завтрак в раковину.
— Зачем ты пришла сюда? Я дала тебе ключи на случай форс-мажора, а не случай, если тебе будет распирать от желания свести меня с ума.
К моей ноге прижимается Гудрон и в привычной ему манере трется об нее задницей. Пегги смотри как я распаковываю пакет с кошачьим кормом и выдавливаю его в мисочку.
— Почему ты такая бука?
— Серьезно?
Я бросаю на сестру косой взгляд.
— Ты сейчас назвала меня букой?
— Да. Ты такая…
Пегги задумывается прежде, чем сказать
— …нуарная!
— Не уверена, что ты понимаешь значения этого слова!
Я ставлю перед Гудроном его завтрак, а сама направляюсь в спальню. Пегги идет следом.
— Ну скажи, что ты собиралась делать сегодня? Дай угадаю! Ничего!
— Ничего!
Я говорю вместе с Пеги. Она недовольно машет головой.
— Ты сама себя закапываешь. Давай, встряхнись! Надень что-то удобное и поехали со мной в это новое место.
— И что я буду делать там? Заниматься капоэйрой?
— Почему бы и нет?
— Потому что…
Я сажусь на край кровати.
— Потому что в таких местах все просто красуются друг перед другом
— Ерунда! Не нужно ни на кого обращать внимания. Просто попробуй. Это может понравиться тебе. Нельзя целыми днями сидеть дома и читать книжки. Активность — важный элемент счастливой, наполненной жизни! Надень что-нибудь удобное, расслабься и действуй!
— Ладно-ладно, я поеду с тобой. Только хватит этих речей в духе Тобби Роббинса!
Пегги явно чувствует себя победителем. Впрочем, как всегда.
Я переодеваюсь в самое удобное и приличное, что у меня есть.
Пегги водит так, как будто мы участвуем в соревнованиях Формулы — 1. Поэтому, когда мы добираемся до этого расхваленного пространства, я рада уже тому, что осталась жива.
Мы входим на территорию, которая когда-то принадлежала какому-то заводу или что-то вроде того. На входе стоит большой стенд с подробной картой зон и активностей. Пегги тычет пальцем в одну из зон.
— Смотри, расслабляющая йога в гамаках. Начнем с нее.
Я пожимаю плечами.
— Гамак — звучит не так уж плохо.
Через пятнадцать минут я уже проклинаю Пегги, гамаки и того, кто придумал назвать это “расслабляющей йогой в гамаках”. Сидя в гамаке, как на качелях и смотрю по сторонам на остальных участников этого действа. Они и правда выглядят расслабленными. Я поворачиваюсь в другую сторону, чтобы взглянуть на сестру. С закрытыми глазами она висит вверх ногами и блаженно улыбается.