– Есть и другие города, – попробовал возразить Форд.
– И в каком-то другом городе все будет иначе? – печально спросила Кэтрин.
– Не знаю, – признался он. – Но мне все-таки кажется, что ты слишком сурово судишь – и слишком поспешно. Ты больше винишь белых, хотя такие же преступления совершали и команчи. У тебя тоже есть собственные предубеждения, Кэт. Когда-нибудь ты это поймешь. – Форду трудно было посмотреть в ее полные боли глаза, но он должен был сказать это. – Жители Нью-Браунфелса – все же не солдаты, участвовавшие в убийствах у Стоун Крик, но ты, вернувшись домой, вела себя так, словно это одни и те же люди. Ты настроилась на то, что они будут жестокими с Шей, и относилась к ним с предубеждением еще до того, как они успели сообразить, что на самом деле чувствуют.
– Как ты можешь говорить мне это? – у Кэтрин дрожал голос. Такого она от своего брата не ожидала.
– Потому что это правда, и потому что я тебя люблю. Конечно, в Нью-Браунфелсе есть люди, которые думают именно так, как ты ожидала, но среди жителей немало и других, и они относятся к вам иначе. Но ты даже не дала им возможности продемонстрировать это. Еще не поздно, Кэтрин.
– Нет, – горько отозвалась она, – поздно. Слишком поздно.
– Ты могла бы отдать Шей ее отцу, – неуверенно предложил он.
У Кэтрин глаза защипало от слез.
– Не думаю, что смогла бы, Форд, – чуть слышно сказала она. – Я думала об этом, и от одной этой мысли у меня чуть не разорвалось сердце. Я люблю Шей. По-моему, я не могла бы любить ее сильнее, если бы действительно родила ее.
Она опустилась перед Фордом на колени.
– Я могла бы отдать Шей только если бы считала, что так будет лучше для нее.
Форд ткнул веткой в костер. Добавить ему было нечего.
– Откуда ты узнала, где искать Убивающего Волков?
– Я искала не его, а тебя, – медленно проговорила она.
И Кэтрин рассказала ему все, начиная с того дня, когда Слейд приехал к ним на ферму. Об одном она только умолчала: о той минуте, когда Слейд стоял у ее двери. Она сказала только, что подслушала, как он с напарником говорил о зимнем лагере Сломанной Стрелы у Пало Дуро. Она объяснила Форду, что решила ехать самостоятельно, и в результате наткнулась на торговца Уродину Джека.
Выражение лица ее брата постоянно менялось: недоумение, тревога, гнев, и, наконец, облегчение. Один факт заставил его забыть обо всем остальном.
– Я могу вернуться домой?
– Да. Дело о форте Кларк закрыто. Решили, что смерть того человека была случайной.
– Она и была случайной, – яростно подтвердил он. – У меня даже пистолета не было. Но я испугался, Кэт, а теперь чувствую себя дураком.
– Не надо. Теперь это не имеет значения, – мягко отозвалась она. Ей не хотелось, чтобы он испытывал перед нею стыд: ведь он уже не был мальчишкой. Он стал мужчиной.
– Мне надо предупредить Элзи и остальных. – Он заметил, что Кэтрин нахмурилась. – А чего бы ты от меня ожидала? Этот Слейд ничего для тебя не значит, а Элзи Раск был мне другом.
– Власти разыскивают его, как преступника, – решительно напомнила она.
– Он занимается своими делами. Не читает морали. И не отдает приказов.
– Просто образец совершенства, – сухо отозвалась Кэтрин. – А чем живет он и его люди?
– Торговлей. Скот, лошади, товары.
– Ружья, – прибавила она, когда поняла, что он об этом не скажет.
– Я их не видел, и теперь это ведь не имеет значения, да? Я могу вернуться домой, и именно это собираюсь сделать.
– Ты прав, конечно. И тебе надо уезжать как можно скорее, Форд, пока не приехал Слейд и не стал выяснять отношения с Раском. Я до сих пор не могу поверить, что успела вовремя тебя предупредить. Я буду по тебе скучать.
Форд замялся.
– Наверное, мне не следует уезжать, пока этот ублюдок Лоусон еще здесь.
– Ты должен ехать, – твердо ответила она. – Кроме того, я нахожусь под защитой Сломанной Стрелы до возвращения Убивающего Волков. А если, как ты говоришь, он по-прежнему хочет меня, другой защиты мне не надо.
– Хочет.
Ему почти хотелось, чтобы это было не так. Тогда он мог бы заставить ее вернуться в Нью-Браунфелс вместе с ним. К тете Ди и Шей, домой.
Форд встал и подал Кэтрин руку. Она стояла перед ним, жадно вглядываясь в его заросшее бородой лицо. Она еще никогда не видела его небритым. Борода была ему к лицу.
– Когда увидишь тетю Ди, передай ей, что у меня все в порядке, и я нашла себе место. И скажи, что с наступлением весны я вернусь за Шей.
– Ей это не понравится.
Кэтрин беспомощно пожала плечами:
– Я не могу иметь сразу две жизни. Она должна это понять. Помоги ей понять это, Форд, ради меня.
Он взял ее тонкие исцарапанные пальчики в свои огрубевшие и мозолистые ладони.
– Постараюсь, Кэтрин Смелый Язык. А теперь подожди меня здесь. Я быстро.
Он вернулся спустя пару минут, а с ним вошли трое его спутников. Тот, которого она заметила первым и который внушил ей ужас, смешанный с отвращением, обратился к ней.
– Мы ценим ваше предупреждение, мэм, хоть вы и сделали это только ради Форда.
Ей с трудом удалось скрыть свое омерзение. Он ухмыльнулся:
– Я – Элзи. Если вам не объяснили.
– Я догадалась, кто вы, мистер Раск. – Она подчеркнула обращение по фамилии.
Его улыбка стала недружелюбной:
– Скажи своему дружку Слейду, когда он вернется, что я заключил сделку с этими команчами. И я ее осуществлю. Похоже, ты тут пробудешь достаточно долго, чтобы это сделать. Наш Форд говорит, что ты собираешься остаться с этими людьми. – В его устах «люди» прозвучало как «дикари».
Она ответила ему холодно:
– Вы и сами среди них были, мистер Раск, и достаточно долго.
– Да, но чтоб женщина…
Он замолчал, и молчание его было таким же осуждающим, как и слова.
Складывавший вещи в седельную сумку Форд резко поднял голову:
– Полегче, Элзи.
Кэтрин тревожно напряглась, но Раск рассмеялся:
– Конечно, Форд. Никого не хотел обидеть. – Он кинул через плечо: – Собрал мои вещи, Луис?
Смуглый низенький человек утвердительно хмыкнул.
Пока остальные выходили из вигвама, Форд стоял в стороне. Оставшись наедине с Кэтрин, он поцеловал ее в голову.
– До свидания, милочка Кэт. И удачи тебе.
– До свидания, Форд, – прошептала она. – Будь осторожен.
Но он уже выходил, и она так и не поняла, слышал ли он ее.
ГЛАВА 11
Кэтрин еще не успела всерьез задуматься о том, что с ней будет, пока не вернется Убивающий Волков, как в вигвам вошла его мать. Кэтрин тревожно всмотрелась в ее сутулую фигуру. Девушка вспомнила, как ее больно секли розгой за каждую провинность, была ли она случайной или актом вызова. Именно Старая Мать, а не Убивающий Волков, заставила ее поступать, думать и даже чувствовать, как команчи.
Темные глаза Старой Матери метнулись по вигваму, хотя она должна была бы знать, что Кэтрин осталась одна.
– Где Спящий Кузнечик?
Кэтрин чуть улыбнулась, снова услышав индейское имя Шей.
– В безопасности, пока отец не сможет ее забрать. Кэтрин вдруг поняла, что больше не боится этой старухи. Осталось только уважение.
– Хорошо. – Щеки, сухие, как пергамент, сморщились от улыбки. – А еще хорошо, что Смелый Язык вернулась к своему народу.
Кэтрин охватила необузданная радость. Пусть ее кожа белая, но Старая Мать видит ее индейскую душу.
Ей найдется здесь место. Ничто не омрачит мирной жизни, о которой она мечтает для Шей – Спящего Кузнечика. Как легко оказалось ей теперь принять решение, вспомнив индейское имя девочки!
– Пойдем домой, Старая Мать. Старая Мать засмеялась.
– Домой. Да. Пойдем домой.
Убивающий Волков в племени был важной персоной, поэтому его вигвам стоял среди тех, что были ближе всего к жилищу Сломанной Стрелы. Убивающий Волков сам отобрал для своего вигвама крепкие шесты. Женщины тщательно очистили и выдубили шкуры. Как и у большинства других вигвамов вокруг, и шесты, и шкуры были новыми, потому что прежнее жилище Убивающего Волков было сожжено. Кэтрин очень долго преследовали картины этого пожара.