Нора шагала с ним бок о бок по темным коридорам усадьбы Саймона Фиара.
— Этот дом такой темный и холодный, — прошептала девушка.
— Гони прочь грустные мысли, — произнес парень, — Мы поженились несмотря ни на что.
И через несколько часов мы навсегда оставим это неприятное место.
Миссис Мак-Кензи с более чем дюжиной помощников, приехавших из другого города на этот вечер, трудилась на кухне, готовя еду и питье к праздничному столу. Но увидев приближающихся Нору и Даниеля, экономка бросила работу.
— Миссис Мак-Кензи, это моя жена Нора, — представил Даниель, не в силах сдержать широкой улыбки*
— Нора Гуди, — пробормотала старуха, разглядывая ее одним глазом. Потом улыбнулась в ответ. — Что ж, живите счастливо.
— Пожалуйста, займите ее чем-нибудь, а я пока пойду к дедушке с бабушкой, — попросил парень, все еще держа Нору за руку. — Когда настанет подходящий момент, я объявлю о нашей свадьбе.
И прежде чем экономка успела возразить, он поспешил в гостиную.
На пороге залы Даниэль замер в изумлении. «Где же гости?» — удивился он. Огромная комната была пуста. Сотни свечей бросали бледный свет на стены, украшенные белыми и желтыми цветами.
Даниель направился через комнату, и его шаги громко отдавались эхом в пустоте.
Насколько он помнил, праздник должен был начаться больше часа назад. Возможно ли, чтобы до сих пор никто не приехал?
За время, проведенное в этих стенах, Даниель успел убедиться, что у дедушки с бабушкой совсем нет друзей. Усадьбу Фиаров никто не навещал на протяжении тридцати пяти лет.
Решились ли теперь Саймон и Анжелика пригласить гостей? Позвали ли они кого-нибудь? Кого-нибудь, кроме Даниеля?
Парень почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
«Неужели я единственный гость на этом жутком празднике?»
— Эй! — позвал он, надеясь услышать ответ.
Но безлюдная комната ответила только эхом.
В дверях появились дедушка с бабушкой.
Анжелика оделась в строгое черное платье, приличествующее скорее для похорон, чем для праздника. Ее длинные белые волосы были собраны на затылке черной лентой.
Даниель вежливо поклонился бабушке. Та делала приветливые жесты, будто бы встречая гостей.
— Как я рада вас видеть, — повторяла она, улыбаясь и кивая головой пустой комнате. — Как мило, что вы пришли.
Даниель проглотил ком в горле. «Бабушка окончательно потеряла рассудок», — понял он, глядя на то, как она улыбается и кивает неизвестно кому.
Саймон не отрывал взгляда от входа. Его темные глаза сверкали из-под очков, а лицо блестело от яркого света свечей. Он наклонился вперед со своего инвалидного кресла. На его лице застыла довольная улыбка, словно ему не терпелось увидеть, кто войдет следующим.
Даниель сделал глубокий вдох. «Я должен как-то разгадать всю эту головоломку», — подумал он, содрогаясь»
— С днем рождения, дедушка, — произнес парень тепло, подбегая к креслу и пожимая старику руку.
Ладонь Саймона оказалась холодной, словно лед.
— Спасибо, мой мальчик, — ответил он. — Я счастлив, что хоть один из членов моей семьи пришел выразить свое почтение, — добавил старик с горечью»
Даниель приблизился к Анжелике.
— Ты пришел вместе с Бриджерами? — спросила она, глядя на внука так, будто видела его впервые.
— Ты… ну… прекрасно выглядишь, бабушка, — ответил Даниель с трудом.
— Не стой здесь, — ответила Анжелика. — Почему ты не с остальными гостями?
Она повернулась и протянула для объятий свои костлявые руки.
— Как замечательно, что вы пришли, — обратилась она к невидимым гостям. — А что поделывают ваши чудесные дочки?
Саймон продолжал смотреть на двери все с той же улыбкой.
Даниель быстро отошел к стене. Его шаги грохотали в почти что пустой комнате, словно раскаты грома.
«Что же мне делать? — размышлял парень. — Они сумасшедшие. Оба — настоящие сумасшедшие. Стоит ли привести сейчас Нору и представить им? Стоит ли сказать, что мы поженились? Или поскорее увезти ее подальше от этого страшного места? Нет. Я не могу трусливо удрать. Я должен сказать им».
Глядя на Саймона через всю комнату, Даниель раздумывал, как тот отреагирует на новость.
«Фиар женился на Гуди. Сегодня, в день рождения Саймона, древняя вражда между двумя семействами прекратится. Столетия боли, страха и зла близятся к концу. Фиары и Гуди отныне станут единой семьей».
«Но разделит ли дедушка мою радость?» — ломал голову Даниель.
В дальнем конце комнаты раздался скрип колес. Подняв голову, Даниель увидел, как ввезли на тележке именинный пирог.