— А ты мне понравишься куда больше, если помолчишь, — объявила Лиза.
Анжелика склонилась к бархатному поручню и стала разглядывать публику в партере. Вдоль всей стены ярко горели газовые рожки. Музыканты спустились в оркестровую яму, находившуюся перед синим занавесом, по-королевски блестящим. Одетые в черное швейцары провожали оперных завсегдатаев к их местам.
После бала прошло уже две недели. Две недели, наполненных бесконечным празднованием Марди-граса.
«На одном приеме — с Джеймсом, на другом — с Гамильтоном, — подумала Анжелика. — Потом с двумя вместе. И все их внимание поглощено лишь мной. Оба улыбаются мне. Джеймс и Гамильтон. Гамильтон и Джеймс*.
«Кого же из них выбрать?» — этот вопрос не давал ей покоя, словно головная боль.
К тому же дважды к ней домой заявлялся этот странный парень, Саймон Фиар. Первый раз Анжелика приказала слугам его выпроводить. А во второй раз согласилась увидеться, но в присутствии Лизы.
Саймон спокойно вошел в гостиную с торжественной улыбкой на своем красивом лице. Казалось, будто он въехал в этот дом на белом коне.
Парень подошел прямо к Анжелике, взял ее руку и поцеловал. Лиза невольно вскрикнула от такой бесцеремонности.
Поскольку поблизости не было никого из старших, визит протек весьма быстро. Анжелика представила Саймона сестре. Тот коротко поклонился Лизе и, больше не замечая ее, стал смотреть только в глаза возлюбленной.
Они беседовали о погоде, о карнавале и на другие отвлеченные темы. А Анжелика все думала о короткой, но яркой встрече в саду.
«Ты будешь моей женой», сказал ей Саймон той ночью.
И каждый раз, как в ее голове звучали эти слова, вспоминались глубокие темные глаза и уверенный, невероятно уверенный голос, Анжелика вздрагивала от удивления и страха.
Как только Саймон ушел, Лиза запрокинула голову и расхохоталась.
— Какой нелепый парень! — объявила она, заливаясь. — Ты заметила, как он на тебя смотрел?
— У него красивые глаза, — ответила сестра.
Лиза резко оборвала смех, ее лицо стало серьезным.
— Анжелика, ты не можешь думать о нем всерьез. Твоего отца хватит удар, если он только увидит его в своем доме. Он прикажет выдрать этого парня на конюшне, а после отправить обратно на север. Твой отец никогда не примет Саймона Фиара, так что нечего о нем думать.
Ее слова вызвали у сестры улыбку.
— Я о нем и не думаю, — сказала она. — Я совсем о нем не думаю.
Оркестранты закончили настраивать инструменты, и наступила тишина. Газовые рожки погасли.
Семейная ложа Пирсов находилась вблизи от сцены, прямо над оркестровой ямой. Это было наилучшее место для того, чтобы на других посмотреть и себя показать. А именно за этим Анжелика и посещала оперу.
— Скоро начнется, — Джеймс улыбнулся ей. — И вам с сестрой придется на время прекратить свои наблюдения.
— О Боже милостивый! Посмотри, кто там! — воскликнула Лиза. Она протянула сестре бинокль, указывая рукою вниз.
— И кто же? — спросила Анжелика, поднося бинокль к глазам. — Ой!
Она негромко вскрикнула от удивления, увидев в гаснущем свете Саймона Фиара. Юноша сидел в партере и глядел прямо ей в лицо!
Заметив, что Анжелика смотрит на него в бинокль, парень широко улыбнулся и помахал рукой.
Барышня отстранила бинокль, села на место и прошептала:
— Какая дерзость!
Лиза покачала головой.
— Опера открыта для всех, — сказала она с досадой.
— Кто там такой? — спросил у Лизы Джеймс. — Нашла себе еще одного парня из Билокси?
— Просто один знакомый, — ответила за нее Анжелика.
Что-то в интонации девушки заинтересовало кавалера.
— Знакомый? Юноша? — Он посмотрел вниз, держась за перила.
— Джеймс, пожалуйста, — прошептала Анжелика, — опера уже начинается.
Она потянула парня назад. Но к ее удивлению, Джеймс поднялся на ноги и навалился на перила.
— Джеймс, ради Бога! — прошептала барышня.
Тот обернулся к ней. Его серебристо-серые глаза расширились от ужаса. Руки оторвались от перил. Он снова повернулся лицом к партеру и начал взбираться на ограждение.
— Джеймс, перестань! — взвизгнула Лиза. — Джеймс, слезь оттуда!
Несколько мгновений парень балансировал на балконном ограждении, распахнув рот в беззвучном вопле. Он беспомощно замахал руками, а ноги затряслись.
— Джеймс, ты же упадешь! — воскликнула Анжелика.
Она попробовала обхватить его обеими руками.
Слишком поздно.
Парень сорвался с перил без единого звука.
— Джеймс! Джеймс! — кричала Анжелика, все еще протягивая руки в пустоту.