С противоположной стороны площади, у заросшего кустами оврага, было, как всегда, безлюдно.
– Сёстры-богини, это я, Санира дома Ленари, всегда приносящий вам жертвы… – зашептал юноша, коснулся макушки обеими ладонями и медленно пошёл по оставшейся с осени пожухлой траве.
Идти к оврагу пришлось довольно долго, но Санире этот путь всегда нравился. Здесь, на бескрайней пустынной площади, царили тишина и покой. Среди этой безмятежности даже самые тревожные мысли обычно теряли горечь, отступали, блёкли. Сейчас, однако, страх, прочно засевший неприятным узлом где-то в животе, не давал вздохнуть. Сёстры-богини разгневались на людей, уничтожили Город, отвергли величайшую из жертв…
У самого оврага Санира замедлил шаг, прикидывая, как лучше перескочить на другую сторону.
И в этот момент кто-то налетел на него сзади.
Яростный удар сбил юношу с ног, и он, неловко выставив перед собой руки, растянулся на земле, упав лицом вниз, прямо в подсохшую грязь.
Санира даже не испугался. Скорее удивился – откуда здесь скотина? Ощущение было такое же, как тогда, ночью, когда в него со всего маху врезался перепуганный пожаром баран.
Санира попытался вскочить на ноги, но ещё один удар сзади, по голове, чем-то неумолимо твёрдым, сделал всё его тело непослушным и слабым, будто тряпичным. Кто-то тяжёлый – явно мужчина – упал коленями ему на спину. И тут же рывком сорвал с плеча мешочек.
Санира выгнулся, пытаясь лягнуть нападавшего. Колени противника на мгновение вдавились в спину ещё сильнее, по-настоящему больно, и тут же исчезли.
Мелькнула тень.
Санира застонал, дотянулся непослушной рукой до затылка. Под пальцами наливалась огромная шишка.
Хоть крови не было, уже хорошо.
Юноша перевернулся на спину. С трудом сел, опершись на невесть откуда взявшийся толстый сук.
Хорошо, что нападавшему под руку попалась эта деревяшка, а не камень…
Далеко впереди, с той стороны оврага, почти у самых пепелищ, уносилась прочь какая-то неясная фигура. В руках у бегущего болтался заплечный мешочек Саниры. Одет нападавший был в нечто бесформенное, женское. Голову прикрывало что-то вроде шапки.
Санира мотнул головой, стараясь прогнать охватившую его слабость, застонал от боли, хлестнувшей по голове.
Зрение немного прояснилось, и сразу стало понятно, что убегавший был одет не во что-нибудь, а в церемониальный наряд старшей жрицы. Голову его покрывал тот же, что и ночью, кусок ткани с рисунком змеи. Несмотря на женские одежды, это, несомненно, был мужчина. Зрелая сила сквозила в каждом движении. Широкие плечи едва не разрывали одежды. Да и рост у бежавшего был высокий, мужской.
Юноша бросился было в погоню, но тут же замер, переживая боль, резанувшую изнутри череп.
Нападавший перемахнул через обгоревшую колоду общественного дома и скрылся из виду.
Пересиливая себя, Санира затрусил следом.
На ходу оглянулся. Воин у саней стоял на ногах и смотрел в его сторону. Он всё видел, но на помощь не побежал. Охрана имущества горожан была важнее.
Конечно…
Зато у общественного дома непонятно откуда вдруг появился другой стражник.
– Меня ограбили! – сразу же крикнул юноша. Он хотел добавить, что нападавший должен быть где-то рядом с воином, но затылок опять прострелила боль, и Санира, замычав, ухватился руками за раскалывающийся череп.
– Что случилось? – Стражник бросился к оврагу, на бегу перемахнул через него, подскочил к Санире и сжал голову сильными ладонями.
Это был Гарола, вождь Города. Его длинные чёрные волосы растрепались, одежда сбилась.
Санира смутился. Перед ним стоял самый могущественный из мужчин Города, предводитель всех военных и охотничьих походов, человек, который держится на равных с Наистарейшей. Просто находиться с ним рядом было страшновато. А уж разговаривать…
– У тебя только шишка! – разочарованно протянул Гарола.
Санира хотел бы сказать что-то в своё оправдание, но язык не слушался. Юноша не знал, как себя вести, каждое движение казалось неуклюжим, любое слово – неуместным. На лице проступила испарина. С ним говорит вождь! Вождь! Хотелось исчезнуть, куда-нибудь сбежать.
Гарола уже перепрыгнул овраг обратно и теперь мчался к развалинам.
– Что пропало? – крикнул он на ходу.
– Мой заплечный мешочек! – еле слышно охрипшим голосом ответил ему в спину Санира. Прокашлялся и повторил, на этот раз гораздо громче: – Заплечный мешочек!