— Это Бен ее вызвал, — задумчиво констатировал он.
Норкатт сложил руки на своей широкой груди.
— Мы сами в состоянии справиться.
Формально поджог проходил по ведомству пожарных.
— Кто знает.
— Проклятье, Уэс, на кой черт нам тут эта девица, сующая нос в наши дела?
— Сомневаюсь, что у нас есть выбор. — Он бросил взгляд на приятеля. — Я слышал, она хороший специалист.
Норкатт выкатил глаза, что означало: «Да как женщина может быть специалистом в таких вопросах? Что они вообще понимают?»
— Успокойся, старина. Не думаю, что она попросит тебя носить за ней сумочку.
Норкатт побагровел. Остальные рассмеялись.
Решив, что хватит вести пустые разговоры, Уэс подошел поближе к складу, держась в отдалении от пожарных, чтобы не мешать. Сильный запах гари, обуглившейся древесины и бензина витал в воздухе. Он повернул за угол склада, намереваясь проверить погрузочные люки, и увидел ее.
На ней были потертые голубые джинсы, черные ботинки и черный кожаный пиджак. Девушка стояла на коленях на земле в круге света от прожектора, который был, видимо, подключен к альтернативному источнику питания, поскольку электроснабжение сгоревшего здания давно отключили. У нее были темные волосы до плеч, подтянутая фигура и удивительно изящная линия подбородка.
Она опустила руку и поскребла пальцем что-то на засыпанной пеплом земле. Уэс заметил у нее слева наплечную кобуру. Странно. Он не встречал пожарных, которые имели бы при себе огнестрельное оружие. Зачем оно девушке-следователю? Судя по рукоятке, это был полуавтоматический пистолет.
Она внезапно подняла голову. Их взгляды встретились. Мисс Хьюз оказалась привлекательной, но не красавицей в обычном понимании — из тех, какие неестественно и бессмысленно улыбаются с обложек глянцевых журналов. Однако Уэс вдруг понял, что не может отвести от нее взгляд. Как будто она заворожила его своими колдовскими сине-зелеными глазами.
Цвет Карибского моря летним утром, мелькнуло у него в голове. Что еще за романтические мысли, отругал он себя.
— Вы, надо полагать, Уэс. — У нее оказался чувственный голос.
— Да. — Уэс наконец нашел в себе силы протянуть ей руку. — Уэс Кимбалл.
Девушка поднялась и пожала его руку. У нее была теплая и гладкая кожа. Он почти расстроился, когда она убрала пальцы с его ладони.
— Кара Хьюз. Ваш брат попросил меня взяться за это дело.
Уэс сунул руки в задние карманы джинсов.
— Я так и подумал, когда узнал, что вы здесь.
Ее взгляд скользнул куда-то за его спину.
— У вас тут прямо приветственный комитет собрался.
— Дело было нашим, пока его не передали вам.
В ее удивительных глазах мелькнула тень недовольства.
— Это было и остается делом пожарной службы.
Жесткая, серьезная и всегда действует по закону.
— Мы тут обычно сами разбираемся со своими делами.
— И вам не нужна какая-то выскочка из Атланты, хозяйничающая на вашей территории?
Уэс понимающе улыбнулся.
— Скажем так, на своей территории я в состоянии справиться со всем самостоятельно. Только не говорите мне, что вы не привыкли к некоторому сопротивлению.
Она скрестила руки на груди.
— В большинстве случаев люди стараются не вставать у меня на пути.
— Еще бы! Оно и понятно. — Он кивнул на ее кобуру.
Ее рука скользнула к пистолету с такой непроизвольностью, которая говорила об отработанности движения.
— Забыла, что он со мной. Привыкла, знаете ли, брать с собой по ночам.
— Да, в Атланте, наверное, нужная вещь. А у нас в Бэкстере смотрится нелепо.
Тем не менее ему это не показалось странным, даже заинтересовало, если не сказать — взволновало. Он сам был полицейским и при необходимости мог выстрелить, но к оружию относился спокойно. Не коллекционировал его, не увлекался охотой. Почему же при виде этой девушки, обращающейся с пистолетом с легкостью опытного стрелка, у него внутри разлилась горячая волна желания?
Хватит отвлекаться, приятель. У тебя сейчас нет времени заводить роман.
— Полагаю, не стоить объяснять, что вам придется нелегко. Дело все-таки было нашим.
— А теперь оно мое.
Кажется, она не самого лучшего мнения о нем. Неудивительно. К нему все так относятся.
Уэс признавал, что временами его убежденность в своей правоте вынуждала его к поспешным действиям или приводила к жестким оценкам. Но с другой стороны, его не покидало ощущение, что от всех людей — особенно от родственников — его отделяет высокая глухая стена. И он никак не мог ее преодолеть. Уэс думал, что его порой резкое поведение — всего лишь защитная реакция. Он рано потерял отца и с тех пор изо всех сил старался стать похожим на него, такого безупречного и недосягаемого. Но так и не преуспел в этом.