— Ну так сходи загляни в них, — говорит Билли, — потому как твоя история остроумием не блещет.
— Подумаешь какой профессор остроумия нашелся, — обрывает Чарли.
— Я, может, и не самый остроумный человек на земле, — говорит Билли-о, — но уж тебя-то я знаю как облупленного и россказни твои могу оценить по достоинству. За эту историю ты получаешь кол. Не больше.
— Да что ты понимаешь, Билли? Ты хорошей шутки в глаза никогда не видел, а увидишь — не узнаешь. Ну, ладно, время девять тридцать. Тащи наверх свою «Нью-Йорк таймс», сможешь подтереть ею пол.
Раздается проверочный сигнал. Одиннадцать звонков, потом еще одиннадцать. Время для уборки помещения. Мы все дали согласие поработать сегодня сверхурочно. Решили оставить депо в чистоте для тех, кто завтра будет здесь разговляться. Если мы сегодня поработаем на совесть, на долю завтрашнего караула останется не слишком много дел. Нехорошо заставлять людей драить полы в светлое пасхальное воскресенье.
Разбиваемся на группы — у каждого свои обязанности. Билли-о идет в раздевалку, я беру метлу и направляюсь к лестнице, ведущей в подвал. Выходя слышу, как Чарли, взгромождая стулья на столы, ворчит:
— Неудивительно, что он не может понять хорошую шутку, — у читателей «Нью-Йорк таймс» не бывает чувства юмора.
Спускаясь по лестнице, усмехаюсь про себя.
В подвале нашего депо стоят большой биллиард, маленький биллиард-карамболь и стол для пинг-понга. Мы купили их на свои деньги, но поиграть удается не так уж часто, мне во всяком случае. Только начнешь партию в биллиард или в пинг-понг — раздается сигнал пожарной тревоги. А когда возвращаемся с пожара, мне уже не до игры. Но некоторых наших ребят не так-то легко вывести из равновесия, и от пожара до пожара они торчат в этом сыром, грязном подвале. Я же провожу свободное время в кухне — читаю журналы, смотрю телевизор или просто болтаю с пожарными из гаража.
Стою посреди подвала. Большую часть его занимают отопительный котел и бак с горючим. Здесь же стол, несколько деревянных скамеек, которыми мы разжились в соседней школе, и десятка три деревянных подпорок, их недавно поставили для укрепления потолка — балки перекрытия подгнили. Цементный пол весь в масляных пятнах, возле биллиардных столов усыпан раздавленными окурками. Начинаю подметать. Возле котла замечаю, что решетка слива сдвинута и в полу — дыра. Кто-то из ребят оправлялся прямо здесь, вместо того чтобы подняться наверх в уборную. Бросаю метлу, беру шланг, соединенный с водяной системой котла, и обмываю пол вокруг слива. Потом подталкиваю ногой решетку, прикрываю ею дыру в полу и тщательно промываю все это струей воды. Теперь здесь будет немного чище.
Покончив с уборкой подвала, возвращаюсь в кухню. Билли-о как раз прикалывает на доску объявлений какой-то листок. Брандмейстер Лэни заболел инфекционной желтухой, говорит он.
— Я, конечно, не ручаюсь, но по-моему, он подцепил ее именно здесь. И у нас есть единственный способ оградить себя от заразы. Вот, читай.
Читаю написанное отчетливыми, разборчивыми буквами объявление:
В связи с недавно выявившимся случаем гепатита у одного из наших служащих (второй случай на протяжении года) был проведен общественный опрос о мерах улучшения санитарных условий в кухне, а также и во всех других помещениях. Один из З.П. (завсегдатаев подвала) предложил установить над сливом биде, другой посоветовал приобрести дезинсекционную установку, а третий — приспособить огнетушитель, чтобы персонально обмывать себя и свою драгоценную «мадам сижу» до и после работы. Но верх одержал здравый смысл — большинство высказалось за покупку одной или двух новых посудомоек. На это, естественно, потребуются средства, а посему предлагается вносить с каждой зарплаты по доллару до тех пор, пока мы не соберем 700 долларов (7 взносов). Дело это, разумеется, добровольное. Но в противном случае — проказа, сифилис, гонорея, грипп и т. п.
Благодарю за внимание.
— Дохлое дело, Билл, — говорю я, — мне нравится твой пыл, но до тех пор, пока посуду будут мыть стажеры, ты никого из наших не заставишь раскошелиться на семь долларов.
— Именно. Пока посуду моют стажеры, она никогда не будет чистой. Они работают без души.
Билли-о прав. Тарелки и столовые приборы у нас в депо всегда сальные — посудомойка нам действительно нужна. Но мы только что собрали 300 долларов на мясорезку, и вряд ли найдутся охотники вносить деньги на посудомойку, поскольку в ней нет крайней необходимости. Инфляция ударяет по каждому из нас.