— Да, в полном, — скорее отмахивается и неуверенно интересуется: — Как Гейл?
— Жив, — Хейзел самой страшно от того, что в голове мелькнуло зловещее «пока». Она гонит его прочь, от этих мыслей страшно. Она боится даже подумать о том, насколько сейчас страшно её сыну, опутанному проводами, трубками и бинтами, если у нее самой руки трясутся, а ведь ей хотя бы не больно. Физически.
— Простите меня, — неожиданно для себя всхлипывает Мадж. Ей стыдно, что сейчас из-за нее вся эта семья находится в больнице, а не проводит обычный вечер дома, считая его скучным. — Это я виновата. Не затей… я… прогулку, все бы обошлось, — она икнула и прижала ладонь, шершавую от бинтов ко рту, — надо было ехать домой… — хлюпает носом, мысленно убеждает себя успокоиться. Миссис Хоторн сейчас не до малолетней истерички с чувством вины, ей и без того не сладко, но Мадж прорвало, как будто плотину. Все прошедшие в ужасе, волнении и страхе часы, нашли выход… И облегчение, испытанное ею, когда с задворок полыхающего здания вывалился пожарный, который был с Гейлом, а позже самого Хоторна загрузили в машину, не накрыв с головой, теперь было катастрофически не достаточно, чтобы продержаться. — Я обещала остаться с ним… и балка такая тяжелая… но тот пожарный меня унес и… — тыльной стороной ладони вытирает нос, — я думала… они идут следом… за нами… — снова икнула.
Миссис Хоторн молча смотрит на нее. Лицо словно каменное, ни одной эмоции, и Мадж хочется уменьшиться до размеров песчинки и затеряться под одним из прикрученных к стене рядов кресел, дабы не попасть под ее праведный гнев.
— Остаться? — наконец-то тихо переспросила Хейзел.
Она старалась вспомнить весь сбивчивый разговор с сыном и до последнего у нее складывалось мнение, что девушка, о которой так волновался Гейл, жила в том доме и оказалась одной из пострадавших. И ее в общем-то это не удивило, мало ли какие знакомые есть у старшего сына, всех не отследишь.
И прозвучавшее признание… Хейзел, сраженная наповал, обнимает кающуюся взъерошенную невысокую блондинку. Гладит по голове и велит ей держаться, быть сильной.
Мадж не сопротивляется, когда ее заключают в объятия, полные сочувствия и тепла. Обнимает в ответ, утыкается носом в женское плечо, пытается успокоиться, но поток слез унять просто невозможно. В конце концов она делает глубокий вдох и отстраняется, стараясь вытереть глаза и щеки.
— Рори, — обращается Хейзел к одному из сыновей, недоуменно взиравшему на разворачивающуюся посреди пахнущего дезинфицирующими средствами и смертью коридора сцену. — У входа я видела аппарат с кофе… — Хейзел даже не успевает договорить, не то, что деньги достать, как мальчик скрывается в нужном направлении.
— Идемте, — она тянет девушку к ряду кресел, к которому уже устремилась Пози, — побудете с нами… — и желая отвлечь ее, спрашивает первое, что пришло в голову, — получается это Вы работаете в ветеринарной клинике?..
***
— Я так и знал, что мы свернули не туда, — Финник крутит головой, стараясь разобраться, как называется та часть белоснежного лабиринта в которой они оказались. Выходило плохо, а к медперсоналу приставать не хотелось. Еще выставят, в его-то пропахшей дымом одежде.
— Да все в порядке, — Джо выныривает из какого-то закутка, — пошли за мной, не пожалеешь. — Лукаво улыбается, продолжая движение спиной вперед. — Сейчас дойдем до поворота, а там в конце коридора выход на переход.
Добравшись до угла, она разворачивается, замирает и отступает назад.
— Пошли отсюда, — хватает Финника за жесткий рукав, пытаясь уйти обратно. — Нам нужен другой коридор…
Одэйр уже готов был выразить недоумение, но тут женский голос, удивленно произносит:
— Джо?
Девушка закрывает глаза, готовая заскулить от отчаянья, потом выдыхает и поворачивается уже с дежурной улыбкой. Искусственной, как и радость, которую она пытается излучать при виде бывшей подруги, шею которой опоясывает высокий фиксирующий воротник.
— Си, — Мейсон не испытывает ликования по поводу состояния больной. Скорее напрасность всего, что она сделала. И разочарование. И оно только усиливается, когда рядом с девушкой появляется массивная фигура с чуть искривленным носом. Джоанна прекрасно помнит с каким треском он сломался. Сделав пару шагов, она замирает. — Извини, что не подхожу, у меня же запрет.
— Вот и помни о нем.
— А ты помни о том, какой у меня удар левой, — недовольно поджав губы, Мейсон смотрит исподлобья на своего собеседника так, словно желает ему самой страшной смерти, желательно — мученической. — Си, это он тебя?
Собеседница неосознанным движениеv тянется к шее, потом смотрит на мужчину рядом. Взгляд быстрый, боязливый. Он выдает ее с головой и укрепляет в выводах, что бы девушка теперь не сказала.
Джоанна зареклась еще в зале суда, выслушивая приговор, что больше никогда и ни за что не будет лезть в чужие распри, тем более по отношению к такой подруге, как Си. Вот только против воли хмурится. В глазах появляется неподдельная ненависть к тому, кто по сути пытался лишить ее свободы, а сама девушка чувствует непреодолимую ярость, начавшую застилать глаза. Еще немного и к черту полетят все эти занятия по управлению гневом.
— Джо, это и есть те самые друзья? — Финник олицетворение радушия, его рука находит ладонь девушки и тихонько сжимает, возвращая к реальности, водит пальцем, успокаивая.
Глаза собеседников снисходительно скользят по его перепачканной форме, взгляды упираются в сцепленные кисти. Недоумение просто зашкаливает.
— Те самые? Держу пари, что мисс Мейсон забыла вам рассказать о нас все? — взгляд свысока.
— В таком случае вы проспорите. Джоанна рассказала все, так что, хотелось бы сказать вам огромное спасибо. Вам обоим, — в противовес широкой, особенно белоснежной на фоне кое-как оттертого от копоти лица, улыбке, взгляд Финника ледяной и не предвещает ничего хорошего. — Не затей вы этот суд, мы бы с ней не познакомились. Пойдем Джо, нам давно надо быть в другом месте, — он тянет девушку за собой и все-таки не выдерживает у двери, ведущей к переходу, оборачивается.
— Си, — обращается он к девушке в больничной одежде. Та удивленно хлопает глазами, услышав обращение, — простите, но… надеюсь… — Одэйр мнется, стараясь сформулировать предложение, — Ваш муж никогда не доведет начатого до конца.
И уводит Джоанну за собой в глубь коридоров.
— У меня только один вопрос, — сообщает Финник, обращая на себя внимание пока они лавируют меж спешащего персонала в зеленой форме. Джо чуть замедляет шаг, хмурится и настороженно ждет. — Почему фаллоимитатор?
И тут она улыбается широко и обезоруживающе, затем жмет плечами.
— Ну, так я же к ним домой на зов о помощи приехала, вот и отходила тем, что под руку подвернулось.
Они так и улыбаются, оказавшись в коридорах нужного им отделения. Одновременно с ними из лифта выходят Пит и Китнисс, хоть и отставшие по дороге, но все-таки, получается, лучше ориентирующиеся на местности. И если Китнисс еще пытается сохранять бодрость духа, едва уловимо улыбаясь Джо, то Пит больше походит на ожившего покойника.
— Вы уже были у него? Есть новости? — начинает он с порога, не в силах сдерживать эмоции. Это его вина. Он был за старшего и обязан был все предусмотреть. Где-то в глубине сознания мелькает шальная мысль о том, что надо было врезать Хоторну сильнее. Быть может тогда он бы отлеживался дома с компрессом на голове, а не врывался в горящие дома без какого-либо плана и амуниции. Чёртов герой!
— Нет, мы немного заплутали, — виновато шепчет Одейр, прекрасно понимая, какой груз сейчас на плечах лейтенанта.
Все четверо замолкают, после чего одновременно оборачиваются на звук женского голоса, балансирующего на грани истерики. Если друзья и удивлены, увидев уже привычную им мисс Андерси без её фирменных светлых платьиц, сливочных локонов и Лаки, сидящей на одном из кресел, то они не подают виду и просто приветствуют ее и миссис Хоторн, сжимающую девушку в крепких объятиях.