Он остановился на тротуаре, мрачно глядя себе под ноги.
— Я не хотела подслушивать. Просто искала тебя и...
Я понятия не имела, что сказать. Несмотря на стыд из-за подслушивания, мне было крайне любопытно узнать, правда ли то, что они сказали. Но спрашивать Элайджу, действительно ли он девственник, было ужасной идеей.
— Элайджа, пожалуйста, скажи что-нибудь, — попросила я.
— Мне нужно забрать свою машину.
Он снова зашагал по тротуару, и я поспешила за ним.
— Моя машина в той стороне.
— Я пройдусь.
— Что? Нет, ты что. Ремонтная мастерская Джека на другом конце города.
— Ничего.
— Элайджа, пожалуйста. — Я поколебалась, прежде чем положить руку на его предплечье. — Давай я тебя подвезу.
Его лицо стало ещё краснее, и мое тоже приобрело нечестивый оттенок помидора.
— Имею в виду, давай я отвезу тебя в ремонтную мастерскую. Пожалуйста.
Он вздохнул и, не глядя на меня, сказал:
— Да, хорошо.
Я отпустила его плечо, вздохнув про себя, когда он поплелся за мной к моей машине. Мы залезли в машину, и я отъехала от станции. После нескольких секунд тишины произнесла:
— Я очень сожалею.
— Тебе не нужно извиняться. — Он отказывался смотреть на меня.
— Нужно. Я не хотела подслушивать, но думала, ты можешь быть наверху и я...
— Я был у своего шкафчика, — сказал он.
— О.
Я остановилась на красный. Напряжение было таким вязким, и я почти могла чувствовать, как стыд исходит от Элайджи медленными волнами. Светофор загорелся зеленым, и я нажала на газ. Мы ехали молча, я бросала на Элайджу короткие взгляды каждые несколько минут. Элайджа старательно вглядывался в пассажирское окно.
Я хотела сказать что-нибудь, мне нужно сказать что-нибудь, и мое любопытство было почти непреодолимым. Когда мы свернули на улицу, ведущую к ремонтной мастерской, не выдержала и произнесла:
— Это не имеет значения, ты же знаешь.
Когда он не ответил, я поспешила продолжить:
— Это вроде как... э-э... круто, что ты все еще девственник. Правда. Многие женщины сказали бы, что это мило.
Его лицо покраснело еще больше, а руки сжались в кулаки, когда он покачал головой.
Дерьмо. Остальные наврали Баку? Это имело смысл. Мужчины всегда занимались этой глупой дедовщинной фигней. Боже, как я могла поверить им хоть на секунду?
— Они солгали, — сказала я. — Боже, ну и придурки. — Я нервно рассмеялась, заезжая в ремонтную мастерскую.
— Прости, что поверила им. Я должна была догадаться, что они..
— Это не ложь, — внезапно выпалил Элайджа.
Я припарковалась и прочистила горло.
— О. Ну, это круто.
Он внезапно повернул ко мне голову, и я была почти обожжена пылающей яростью в его взгляде.
— Это круто? Ты думаешь, это круто, что я был таким толстым и уродливым подростком, что ни одна девушка не посмотрела бы на меня дважды? Что мои родители были религиозными психами, которые учили меня, что секс — это неправильно и грех? Что я не более чем одинокий фрик, который не может найти девушку? Это звучит круто для тебя, Миа?
— Нет, — прошептала я.
Он яростно взглянул на меня, прежде чем рвануть ручку двери.
— Спасибо, что подвезла до мастерской.
Он выбрался из машины и с такой силой захлопнул дверь, что моя машина слегка покачнулась. Я проследила, как он на негнущихся ногах и с прямой спиной вошел в ремонтную мастерскую, прежде чем потерла лоб.
Вот чёрт. Я только что разрушила свою дружбу с Элайджей.
* * * *
— Нет, я в это не верю. — Изабель расхаживала взад и вперед по моей маленькой гостиной позже тем же вечером. Я позвонила ей для экстренной встречи с лучшей подругой, как только закончила свою рабочую смену. Как настоящий друг, она всё бросила и присоединилась ко мне в моей квартире. — В наши дни невозможно, чтобы мужчина его возраста был девственником. Меня не волнует, насколько он непривлекателен.
Я свирепо посмотрела на неё со своего места на диване.
— Элайджа не непривлекательный! Кроме того, он сам мне сказал, что это правда, Изабель. Элайджа — девственник.
Изабель опустилась в кресло и сделала глоток вина.
— Что за фигня.
— Почему? Какая разница, занимался он сексом или нет? Это не меняет того, какой он.
— Знаю, — сказала Изабель. — Я просто действительно... удивлена, понимаешь? И ещё сочувствую парню.
Я вздохнула и сделала глоток вина.
— Я тоже сочувствую ему. И не потому что он девственник, а потому что у него, очевидно, было дерьмовое детство, и это сильно повлияло на него.