– Давно? – в голове всё ещё остаточно звенело, язык ворочался с трудом, и фразы выходили только короткими.
– Лет двадцать, – вздохнула темнота.
Этого элементаля я делал для себя – чтоб поговорить мог, беседу поддержать, а то скучно одному под землёй бывало, особенно если эксперимент требовал такого внимания, что неделями не отлучишься.
– Кто такие?
– Демидова купца ковыряльщики. Роют. Руду специальную ищут. Взрывают вот по пятницам.
Словно отозвавшись на слова элементаля, земля подо мной толкнулась с таким звуком, словно в глубине туго натянутая гигантская струна лопнула – и мелко, дробно затряслась. Затем ещё раз. И ещё...
– И что, вот так каждую неделю?
– Как заведённые. Сперва совсем рядом шарахнули, всю вязь порвали, дуболомы. Да на пару дней и затихли. Я места подрывов посмотрел, всё интересное выбрал, одну пустую породу им оставил, да парочку неприятных колодцев с осыпями подсуропил, – голос тихонько засмеялся, словно из чашки в чашку пересыпался песок. – Явились, потыкались, да в сторону ушли. Но всё одно трясёт. Как могу, латаю.
Едрёна-Матрёна, как болит-то всё...
Я хотел пустить по телу исцеляющую волну... и с недоумением понял, что запас энергии находится на уровне примерно нулевом.
– Это что ещё за фокусы?!
– Чево там? – сразу подал голос любопытный элементаль.
– Да, видишь, какая незадача, Горуш. Травма у меня магическая.
– Это навроде болячки, что ль?
– Навроде. Проверить бы... А что, внутреннюю испытательную тоже повредили?
– Немного, но там малая копилка цела.
– И свет есть?
– Как не быть? Скромный, но есть. Завтра будет.
Я с кряхтением поднялся на ноги, но не вполне – скрючившись, упираясь ладонями в колени.
– Я так понимаю, ты там подпитываешься?
Элементаль помолчал.
– А куда ж мне? Только лечь да помереть...
– Да ты не винись, я ж тебя не браню. Веди давай, а то я даже рук своих не вижу.
Малая испытательная, которую голова упорно стремилась называть лабораторией, сохранилась вполне неплохо. Света тут, правда, тоже не было. Надеюсь, это ситуация временная. Я наощупь проверил свой измерительный стол (ладно, ладно, тестовый, заткнись уже, внутренний голос!), приложился ладонью к каменной плашке с вдавленной выемкой пятерни... и в ужасе уставился на проявившиеся в углах плиты тускло подсвеченные цифры. 12, 18 и 0. А ну, ещё раз!!!
Двенадцать, восемнадцать и ноль. Ноль, раскудрить твою через коромысло! Двенадцать – манопропускная способность каналов ментального поля, восемнадцать – общая ёмкость внутреннего личного накопителя, а ноль – уровень маны в накопителе!
Не знаю сколько я орал, перебирая ругательства – времени у меня теперь было навалом! Отводил душу, попутно с недоумением наблюдая себя со стороны. Взрослую уравновешенность как корова языком слизнула, зато вернулась вспыльчивость, порывистость и склонность к необдуманным поступкам. Тело молодое так действует? Наверное.
Энергоёмкость малого одиночного портала по твёрдо отработанным координатам колеблется от тринадцати до двадцати – вот вам и пожалте, вычерпался единым духом, отчего и по башке словно дубиной врезали!
Я костерил себя всякими словами – это ж надо было такого дурака свалять! Хорошо, что мне ещё дышать потребно, так бы я орал, душу отводя, целый час.
– Может, эликсиров принести? – с любопытством прошуршал Горуш, воспользовавшись секундной паузой.
Я с трудом подавил порыв продолжить гневные вопли.
– А они остались?
– Кое-что побилось, когда первый-то сильный взрыв был. Но много каких стоят. Цвет, правда, иные поменяли.
– Цвет? Интересно. Пошли, наведём ревизию, всё одно тут сидим.
Эликсиров оказалось не так уж и мало – шесть готовых лотков, размером с хороший противень для пирогов, да пара ящиков с сухими заготовками в кульках. Да уж, не было бы всё магически упрочено, сто лет как развалилось бы.
Пока я двигался вдоль полок, перебирая в темноте свои запасы, Горуш отпросился на пять минут в сторону отойти. А появился, неся в руках фонарь!
– Хозяин, глянь, какую я дивную штуку принёс!
– Ух ты... В шахте взял?
– Ага. Я подглядывал. Тут вон внизу кнопочка. Нажимаешь – светит. Ещё раз – не светит.
– Дело.
Глядеть на элементаля, лишённого стабильной подпитки, было грустно. Трёхметровая человекоподобная фигура сгорбилась и осела, грозясь от любого неосторожного движения превратиться в кучу щебня... Ладно, и это поправим.