Вышел я в собственной спальне, совершенно не подумав о том, что там идёт ремонт. Бригада отделочников немного растерялась, но была мною одобрена и подбодрена – не знаю уж, сам Фёдор догадался, нанятый художник или Пахом подсказал, но покои мои при всём следовании новой моде, неуловимо напоминали мне мои прежние палаты. Ай, славно!
В коридоре попался Фёдор.
– Ваша светлость, вас-то я и жду!
– Слушаю.
– Извольте каталоги посмотреть. Без вашего согласия не могу заказать мебель!
– Ну, пошли, сядем где-нибудь.
Сесть нигде кроме как на ступеньках лестницы не получилось. Хорошо, газеты чистые нашлись, подстелить.
Богато, смотрю, потомки стали жить, вычурно, мудрёно. Я полистал, оценил толщину и количество журналов...
– Значит, так. Я хочу, чтоб на прежние Пожарские палаты походило. Резно, узорчато, с изразцами и росписями. В окнах спальни чтоб витражи разноцветные. Тряпки над кроватью не вешать, это не люблю, душно мне. В остальном выбери сам или... – мне вдруг пришла в голову блажь, – Стешку вон возьми, пусть показывает, что покрасивее. Деньги-то ещё остались?
– Не извольте беспокоиться, ваша светлость, суммы покуда достаточные.
– Вот и славно.
– Третьего дня прислали нарочным документы из кредитного банка на выкуп имения. Изволите взглянуть?
– Изволю, а как же!
Из пухлой папки, с которой Фёдор не расставался, явились на свет бумаги:
– Прошу.
– Где тут конечная сумма?
– На второй странице, вот, обратите внимание.
– М-гм... Многовато нулей, как считаешь?
– Согласен, изрядно-с.
– Ладно! Я эту бумагу у тебя, пожалуй, заберу да прогуляюсь до банка.
Но сперва возьму мой чемоданчик – и до Гостиного двора. Ближе это, чем «Кремлёвские ряды». Да и на сам двор глянуть хотелось.
Галерея Гостиного двора была увешана многочисленными заманивающими вывесками по поводу приближающегося учебного года. Я понадеялся, что уж в ювелирных-то будет затишье – ан нет. В «Уральском ювелирном доме», название которого меня почему-то больше привлекло, у витрин было тесно, правда, чем крупнее камешки под стеклом – тем свободнее.
Меня встретил улыбающийся служитель в тёмно-зелёном форменном костюме:
– Чем могу помочь?
– Сообщи управляющему, что его желает видеть князь Пожарский.
– Сию секунду, ваша светлость!
Управляющий, и впрямь, появился мгновенно, сияя улыбкой во всё лицо:
– Добрый день, ваша светлость! Чем мы можем быть вам полезны?
– Дело тайное, – никакого желания заниматься разговорами посреди толпы у меня не было.
– Удобно ли будет проследовать в мой кабинет? – получив мой кивок управляющий засуетился: – Прошу за мной! Семён, распорядитесь...
Понятливый Семён умчался, так что к моменту нашего прибытия в кабинет следом вкатился столик на колёсиках и был немедленно накрыт чай.
– Итак, Дмитрий Михайлович, что привело вас в наше скромное заведение?
Я взял чашку. Аромат шёл приятный, свежий – и когда, шельмы, заварить успели! Отпил. Отставил. Мысленно напомнил себе о новой дурацкой традиции всех во многом числе навеличивать:
– Дела у меня, на самом деле, два. Первое, как вы уже, наверное, догадались – у меня есть камни, которые я хочу обменять на деньги по приятной для меня и вас цене.
Я раскрыл чемодан и выложил на стол свёрнутую рулоном мягкую шкурку, скинул кожаные петельки, развернул. На свет поочерёдно явились четырнадцать идеально огранённых изумрудов, каждый размером с половину голубиного яйца.
Управляющий подобрался:
– Вы позволите?
Здесь тоже немедленно были извлечены увеличительные стёкла и приборы с магическими включениями.
– Конечно. Возможно, «Уральский ювелирный дом» наслышан о предыдущей сделке, – сто процентов, должны были слышать! Шила в мешке не утаишь. – В этот раз я не так тороплюсь и не столь стеснён в средствах. Мои условия таковы: вы заплатите мне три четверти от продажной цены. Эти камни уникальны, и даже при таких обстоятельствах сделки они принесут вам отличную прибыль. К тому же, никакой дополнительной обработки они не требуют. Впрочем, если вы считаете предложение неприемлемым, я обращусь в «Золотые пески Магриба».
Управляющий внимательнейшим образом осмотрел камни и отложил приборы:
– Я должен переговорить с владельцем. Вас устроит подождать, либо мы пришлём к вам курьера в удобное для вас время?
– Я подожду.
Около четверти часа продолжались внутренние переговоры, затем мы подписали договор о купле-продаже с подробной описью камней, после чего мне была предоставлена оплата: небольшая часть – пачками наличных денег, а основная – чеками банка (что удобно, того самого Земельного кредитного банка, в котором моё имение заложено). Может, матушка праправнука беспутная (или невесткой её для удобства называть, что ли?) не одна такая была, и у них тут повально принято имения в заклад оформлять? Оттого и чеки такое хождение имеют?
Шут его знает, да и неважно, в самом-то деле. Главное – на выкуп имения хватало! И даже изрядный излишек оставался.
– Теперь второе дело, – я достал из кармана пару каплевидных рубинчиков. – Это нужно вправить в серёжки. Не особо тяжёлые, потому что носить будет девочка. Но и не простой гладкой формы. Мне бы хотелось что-нибудь затейливое, со сканью, с зернью. И неповторяющееся, – заметил я, увидев, что управляющий взялся за каталог.
– Что ж. В таком случае, к завтрашнему вечеру будут изготовлены несколько эскизов и направлены курьером в ваш особняк, чтобы вы могли определиться с выбором.
– Вот и славно.
И тут началась какая-то подозрительная суета.
10. САЛТЫКОВСКИЕ ПРИТЯЗАНИЯ
ЗАСУЕТИЛИСЬ
На столе управляющего загорелась маленькая красная лампочка. Из магазина раздались возмущённые голоса.
– Прошу меня простить, ваша светлость, одну секунду!
Сухонький дядечка выскочил в зал, не до конца прикрыв за собой двери. Голоса разом сделались громче. Все чего-то требовали. Одни – выдать кого-то, другие – убраться по-хорошему, покуда царская стража не явилась. Высокий мужской голос призывал господ успокоиться и не доводить до конфликта.
– Может, выйти да вмешаться? – негромко предложил Кузя.
– Сиди уж! Знаю я тебя, все витрины им поломаешь. При таких товарах у них своей охраны должен быть целый отряд, разберутся.
– А если не разберутся? – Кузьме явно хотелось выскочить да выпрыгнуть.
– Вот если не разберутся, тогда уж мы впишемся. А пока сидим. Чай пьём с лимонами да печеньями. Хочешь?
Меч только фыркнул.
Минут десять крики продолжались с разной степенью напористости, потом, вроде, стихли. Слегка взъерошенный управляющий поспешно вернулся в кабинет:
– Прошу прощения, ваша светлость! – он несколько нервно сжимал руки.
– Какие-то проблемы?
– Н-нет... М-м-м... Да. Да, проблемы. Мне-е... право, крайне неловко...
– Да говори уж прямо!
– Вас только что искали.
Ах, вот что за вопли были...
– С намерением, я так понимаю?
– М-м-м... по-видимому.
– Чьи?
– Салтыковых.
Ага.
– И чего хотели? – я равнодушно отпил чай.
– Требовали выдать какой-то меч. Кричали, что маги-сканеры видят его здесь.
– Докричались?
Управляющий нервно улыбнулся:
– Поскольку все присутствующие, в том числе из обслуги Гостиного двора, показали, что вы явились без меча, нам удалось их выставить и двери перекрыть.
– Но внизу меня будут ждать, я так понимаю?
– Именно.
«Пойдём, папаня!» – радостно завопил Кузьма прямо у меня в голове. Я слегка хлопнул по лацкану пиджака, чтоб унялся. Салтыковских воев я не боялся. С Кузьмой да Горушем за эти дни столько было переговорено – и о том, почему в Академии в деканах магистры ходят, и о том, почему молодёжь вместо того, чтоб личину на себя накинуть, бутыльки с «кошачьим глазом» да с ушами покупает, да и вообще об изрядно просевшем уровне способностей к магии после последней страшной магической войны. По нынешним временам Кузьма против батальона воев мог бы встать только для разминки. С магостатическими гранатами оставался вопрос. Однако по уверениям Горуша (который антенной новости подслушивал) после того как раз инцидента с беременной Пожарской невесткой использование подобных гранат в невоенное время было запрещено. Понятно, что у каждого рода в хранилищах много всего было понапрятано, и случись заварушка между кланами, применить заначки не побрезговали бы. Но не вот так сразу, да ещё посреди столицы.