Н-да, думаю, не сложнее, чем большим драккаром.
— О! Чуть не забыл! Мне бы ещё грузовичок для работников.
— Типа того, на каком мы серебро возили?
— Да, пойдёт!
— Сделаем.
Илья немного помялся, похлопал по рулю:
— Слушай, Дим, отец просил меня переговорить, а я даже не знаю, как начать…
Так-та-а-ак, кажись, я чую, куда ветер дует. Вот он — первый звоночек.
— Да скажи прямо, как есть.
Илья вздохнул.
— Мы… понимаем, что наглостью будет просить продать копию… ну… дневников, ты говорил…
— Первого Пожарского?
— Да. Но хотя бы то, что нашего рода касается?
Я тоже тяжко вздохнул:
— Там, понимаешь ли, защита от копирования стоит. И предупреждение, что не стоит этого делать, и нельзя выносить, и что будет с тем, кто — ну ты понял. А в комнате, где я её нашёл, всё обгорелое и остатки на стенах такие… Короче, я не рискну.
— Жаль… — Илья явно расстроился.
— В утешение могу сказать, что кроме истории про болезнь Муромца и чоботы с клюкой больше про вас пока ничего не было. Но если вдруг что-то вычитаю — на словах перескажу, это с меня.
Надо припомнить, в самом деле, писал я про того Илью ещё что-то или нет. Да рассказать — люди переживают.
— И на том спасибо, — немного повеселел Илья. — А с нас дружеская скидка, двадцать процентов. Кстати, цвет оставляем этот?
— Да, белый — вполне.
— Я почему-то думал, что ты чёрный захочешь.
— Ты на чёрной, я на чёрной — нескладуха. А так ты на чёрной, я на белой, а Ванька Демигнисов на своей красной — вот и будем мы как три волшебных коня.
— Из сказки про Василису? — засмеялся Илюха.
Я чуть не спросил: «Почему из сказки?» — но вовремя остановился и просто сказал:
— Ага.
— Главное, чтоб потом Яга не явилась дать всем огоньку, — ухмыльнулся Илья. — Ты, кстати, слышал, что почётную ректоршу Ягой за глаза зовут?
— Неужто так страшна?
— Вроде нет. Но вредная такая, сразу веришь, что живьём сожрать может. Архимагиня! Говорят, на посвящение в студенты в конце осени всегда является.
— Посмотрим.
Мы вышли из машины и теперь стояли по разные её стороны.
— Зайдёшь на рюмку чая? — предложил Илья. — Отметим приобретение.
Блин, что-то я не хочу сейчас со старшим Муромцем знакомиться и снова разговор о своих архивах начинать.
— Давай лучше в понедельник, ребят с группы позовём и куда-нибудь завалимся посидеть?
— Тоже тема, — легко согласился Илья. — Тебя куда подкинуть?
Можно было меня вообще никуда не подкидывать — я собирался в схрон портануться, но как-то мне не хочется сам этот факт афишировать. Будут потом вокруг портального следа танцы с бубнами устраивать, ничего, конечно, не поймут и ещё больше начнут подозревать. Не надо нам такое.
— До особняка Пожарских, если не трудно.
— Вообще без проблем! Поехали!
КАМЕНЮКИ
Дружески распрощавшись с Илюхой я вошёл во двор (или правильнее говорить «в сад»?) и сразу увидел, что Фёдор странным образом кого-то уговаривает в беседке.
— Да он Ирину успокаивает! — возмущённо заявил Кузьма. А возмущённо — потому что оба мы сразу заподозрили, почему наша докторша сидит в нашей беседке и плачет.
— Выгнали? — спросил я растерянного Фёдора.
— Сказали, что без дозволения начальства никаких даже самых целительных процедур недопустимо, а она начала доказывать, что для блага, ну и…
Ирина только пуще заревела.
— А ну, кончай реветь! — велел я. — Пошли новые хоромы смотреть. Веди, Фёдор.
— Так не до конца готово…
— Сколько уж готово.
Мы направились в основное здание особняка и осмотрели наше жилое крыло.
— Ваши покои готовы, — отчитался Фёдор, — для Пахома с внучкой — тоже. В прочих, кроме двух последних, отделочные работы завершены.
— Эти комнаты пока всё равно пустыми будут стоять, так что нам они не помешают. Сегодня же организуйте переезд — и мне, и дядьке и тебе с семьёй. А флигель вычистить, выбелить и немедля закупить необходимое для медицинской практики. И во все газеты подать объявление, что доктор Лапшина принимает по женской части — расписать, как это положено.
— Ваше сиятельство, — Ирина прижала к груди руки, — да ведь практика годами нарабатывается! Меня здесь никто не знает!
— Напиши: малоимущим приём за счёт князя Пожарского, — велел я Фёдору. — Завтра очередь будет вдоль всей ограды стоять.
— Да как же я одна?.. — испугалась Ирина.
— Почему одна? Вот, — я указал на Фёдора, — мужу скажи: кого, сколько нанять, чтобы вы с ног не сбивались. К понедельнику чтоб была готова больных принимать. По камнерезам узнал мне?
— Узнал, ваше сиятельство. О трёх мастерских хорошие рекомендации. Фасады, говорят, нынче не в моде украшать, так они больше по садовым скульптурам и ещё… — Фёдор неловко переступил, — надгробия вырезают.
— Ну, это не зазорно, лишь бы мне сделали точно. Позвони, договорись, у кого готовое есть — я завтра с утра подъеду, посмотрю. Всё, до утра меня не ждать, — я прошёл в свой кабинет, прикрыл двери и шагнул в портал.
КОПИЛКА КРОШЕЧНАЯ
— Да, большая копилка у меня была, малая была, а вот в наручах никогда нужды не было. Пусть будет «Мелкая», а лучше даже две — на обе руки.
Мы сидели как раз в малой копилке, и Горуш убеждал меня, что такую небольшую работу он прекрасно выполнит сам, без привлечения громоздких инструментов. Нужно только сходить в слои пониже.
Ну, пусть. Вместо серебра решили мы всё ж таки взять электрон и крошечку метеоритного железа в него вкрапить. Схема сетки Горушу понравилась, над вставкой дополнительных камней он обещал подумать.
— Вот и сходи прогуляйся тогда, — обрадовался Кузя. — А мы пока — в мячики, да, пап?
Поражаюсь я иногда, как из него прямо детское лезет, восемь сотен ведь лет мечу. С половиной! С другой стороны, качаться надо? Вот и качайся, Дима, и не ной…
Утром элементаль представил мне два браслета, довольно плотно охватывающих руку, но не сдавливающих. В узлах пересечений сверкали десятки небольших огранённых камешков. Мда. Красиво, но как-то по-девчачьи. Главное — никому не показывать.
— Горуш, тебе домашнее задание: придумать накопители более мужественного формата.
— И сделать? — уточнил Горуш.
— И сделай, — согласился я. — Постараемся на неделе заглянуть.
С накопителями я почувствовал себя гораздо увереннее. Ощущение, как будто мана вокруг сделалась плотнее, что ли. Посмотрим на эффект.
С ПРИБАВКОМ
Я вышел порталом в свой кабинет и с удовольствием отметил, что письменный прибор, и книги, которые я просматривал, и прочие мелочи — всё уже перенесено из флигеля сюда. В спальне было то же самое. А в коридоре разговаривали дети. Нет препирались! Только что что-то задвигали пацаны, а теперь воевала Стешка:
— Ну и что, что ты старше, Фимка⁈ Я зато Дмитрий Михалычу помогаю магию прокачивать, понял? А ты будешь задираться, я тебе так врежу, своих не узнаешь!
Я открыл двери и посмотрел с высоты своего роста на троих дружно ойкнувших мелких соседей:
— Так-та-а-ак. Разве вы не знаете, что вы теперь — члены одного клана? Клана Пожарских. И держаться должны вместе, и друг за друга горой стоять, а? — мелкие неуверенно переглянулись. — Вас, молодые люди, как звать?
— Меня — Фимка, — ответил старший. — А это — Котька.
Котька испуганно заморгал.
— Так, мужчины. Сейчас даю вам поручение быстро бежать на кухню и сообщить, что князь вернулся и трапезничать желает. Дуйте! А ты, Степанида, подожди, — придержал я за плечо рванувшую за мальчишками Стешку. — Ты чего это сразу в драку полезла? Ты ж в клане Пожарских давно, ветеран, можно сказать. Объяснить должна была, рассказать, что-как. Мне вот сегодня одну вещицу должны принести, и я хотел тебе её подарить. А теперь и не знаю. Вдруг ты начнёшь нос задирать да задаваться? А от этого что?