И всё-таки понадобился не один клерк, а целых три, чтобы Хэби убедился: всё происходит, как и говорил князь Пожарский, и даже хуже. Для начала, мужчины оказались неспособны поддерживать ни темп, ни длительность — тут выход нашёлся в подпитывании их специальными эликсирами. Но спустя полтора-два часа в их внутренней энергетической структуре начинали происходить крайне неприятные изменения. Да, все трое упали до уровня едва посвящённых, и непохоже было, что в обозримом будущем в их состояниях что-то изменится.
Ещё неприятнее, что Момоко получила от этих упражнений настолько мизерный прирост, что об этом и говорить было стыдно.
Старый ниппонский змей злился. Он скучал по одиночеству, горам и молочно-белому туману. Его раздражала суета — но остаться пришлось, иначе эти девчонки начудят ещё чего-нибудь. К тому же он чувствовал, что задержка ненадолго. Косвенные признаки указывали на то, что великое пророчество уже начало исполняться. А значит — нужно постараться и выправить последствия чужой глупости.
Да, Хэби убедился, что самонадеянная лиса не послушалась его и полезла в выбор принцесс — «сделать как лучше»! Он был в таком гневе, что даже не стал с ней дальше разговаривать, хотя кицуне умоляла его отпустить куда-то на пару часов, лепетала что-то о вине, о карме… Пусть посидит и осознает всё как следует. И вообще. Неизвестно ещё, не затребует ли император её смерти.
БОЁВКА, ЯДРЁНА-МАТРЁНА!
В октябре у нашей боевой группы начались первые обещанные практические занятия. Курам на смех, вот что я скажу! Сперва полчаса читали какую-то пургу под названием «Техника безопасности» — я вспомнил, её ещё Болеслав летом упоминал. Так вот что это такое!!! Кузя ехидно ржал надо мной, устроившись не на лацкане пиджака, как обычно, а на парте, прицепившись к тетрадке. Должно быть, чтоб веселее было смотреть на мою вытянувшуюся рожу.
Потом все расписывались в огромной амбарной книге — типа, всё про технику безопасности теперь знаем и нечаянно не убьёмся. Дальше все гуськом побрели в павильон для начинающих, в котором внутри обнаружилась этакая штука… Вот примерно как стойла для лошадей, все открытые в одну сторону — чтоб деточки ничего не перепутали и в лоб однокурснику не шарахнули, а только в заданном направлении. Почему детки не могут одновременно навесить на себя щиты, для меня лично осталось совершенно непонятным. Не способны удержать две задачи?
К этому моменту Кузя так ржал (во внутреннем плане, конечно), что мне пришлось дежурно пригрозить ему ремнём.
Ладно. Давай огненными шариками кидаться. Я сперва хотел посмотреть, кто что бросит — чтоб никого раньше времени не переплюнуть, а потом подумал, что Ванька Демигнисов по-любому сейчас выпендрится и шарахнет от всей души, он же сильный огневик. И слепил я шарик без претензий — на двадцаточку. Кинул ровненько, как просили. В серёдочку мише́ньки попал и даже заслужил одобрение от преподавательницы.
А Иван, как и ожидалось, выступил на все деньги — файербол вылепил единиц на сто пятьдесят, свою мишень спалил в ноль и две соседних, да ещё несколько по краям жаром скукожило. Преподша ругалась и грозила пальчиком. Больше ничего интересного на этом практикуме не произошло, Ванька на время стал звездой, все получили по галочке в журнале и пошли на обед. Ну и боевой практикум, я опупеваю…
После этого до меня убогого дошло, что не стоит привлекать ничьё внимание моими вечерними упражнениями. Я в последнее время и так стал ждать, пока народ после уроков рассосётся, а теперь для верности ещё и весь павильон по кругу формулой невнимания обнёс — благо, силы стали позволять. И каждый вечер заклинание подновлял. Теперь от любых зевак мы с Кузей были полностью избавлены.
ТО, ЧЕГО КНЯЗЬ ПОЖАРСКИЙ ВИДЕТЬ НЕ МОГ
Ректор и два профессора сидели над планом университета, сосредоточенно буровя взглядами тренировочную зону.
— Я помню, он там был! — сердито сказал профессор големостроения. — Для некоторых типов големов — очень удобный. И не надо смотреть на меня, будто я сумасшедший, Викентий Павлович!
Ректор поспешно поднял сухонькие ладошки: