— Верно, — я жестом пригласил его садиться. — И более того, завтра с утра вы с Тихоном Михайловичем отправляетесь в ответственный и опасный вояж.
— С какой целью? — цепко переспросил Талаев.
— А это я вам сейчас расскажу…
ПОДАЛЕЕ ОТ БЕЗУМИЯ
Обмозговав идею ещё раз и приняв от Талаева несколько дельных корректировок, мы начали обсуждать возможное место нашего грядущего переселения. Все сходились на том, что в Якутию русские крестьяне вряд ли решатся двигать, даже если их сильно заставлять, да и соседство оборотней их тоже, скорее всего, напугает, а вот дикие и местами вовсе нехоженные места вокруг Енисея всех нас очень даже привлекали. Постараться если, можно и долинки под пахоту выбрать. А уж рыбы там! А зверья разного — и мясного, и пушного!
— Вроде, на картах-то пусто, — сомневался Горыныч, — а ежли развернут нас вместе с нашей гениальной идеей? Завредничают дьяки — и хоть головой о стену бейся, м?
— Я тебя умоляю, дружище! — мне даже смешно стало. — Когда это дьяки от подарков отказывались? Предложить им пару ладных перстней — к тебе самому очередь с документами стоять будет. «Не изволите ли принять?»
Горыныч тяжко вздохнул:
— Не сердись, ара. Пока грамоты владетельные в руки не получу, да — переживать буду.
— И перстень — слишком лобовой заход, — не одобрил Талаев, — в последние годы это не одобряется. Аккуратнее надо. Хитрее…
Дьяк Земельного приказа, всё так же облачённый в старинные боярские одежды, за малую государеву мзду проверил магическим светильником и зарегистрировал купчую, после чего я благополучно сплавил Афанасия, сославшись на ещё одно дело, и пригласил в кабинет Горыныча.
— Князь Горынин, — степенно кивнул ему дьяк и поправил магическую лампу, которая и без того стояла более чем прямо. — Желаешь купить или продать? Или меновой договор составим?
— Мы с князем Тихоном Михайловичем, — начал я, — дело к Земельному приказу имеем сложное, требующее внимательного рассмотрения и рассудительного совета от сведущего в сих делах и умудрённого опытом человека.
Дьяк, кажется, понял, что дело клонится к выгоде и приосанился:
— Слушаю и постараюсь помочь всемерно.
— Прежде чем перейти к делу, желаем мы проявить к тебе, твоё благоименитство, уважение и преподнести тебе, боярин, скромный и незначительный подарок, — я вынул и положил на стол вчетверо сложенный маленький платочек. — Жарко тут у вас, авось пригодится пот утирать.
Дьяк слегка сощурился, подвинул платочек к себе и тотчас же нащупал внутри него вложенный камешек. Отогнул уголок ткани. Оценил.
— Весьма… и чрезмерно даже похвально. Благодарствую.
— Мастерскую мы открыли, — в свою очередь высказался Горыныч, — сидят девицы, вышивают.
— Можем с десяток таких платочков от чистого сердца задарить, — степенно кивнул я. — Если человек к людям навстречу со свей душой и в нужды человеческие вникает — отчего бы и не преподнести знак внимания?
— Похвально, похвально, — озадаченно пробормотал дьяк. — А в чём же у вас нужда, добрые люди?
— Да так, и не нужда, безделица малая, — скромно зашёл Горыныч. — Прослышали мы, что закон есть о заселении земель Сибирских, и что желающим перевести туда крестьян и вспоможение оказывают, и земельки побольше нарезают, чем здесь было.
Дьяк повозился:
— Есть такое. «Сибирский извод» называется. Желающих немного, правда…
— Так, может, мы в очереди первыми будем? — обрадовался Горыныч. — Только просьба у нас…
— … отрезать нам край не абы где, — подхватил я, — а в том месте, где бы нам захотелось. И чтобы наделы наши рядом друг с другом оказались.
— У-у-упф-ф! — обрадовался дьяк, имея в виду, что это проще простого.
— И бумагу бы нам, — добавил я, — чтоб если ещё у нас деревни на перевод образуются, то чтоб прирезали нам новые куски к первым же наделам, безразрывно.
Дьяк весьма благосклонно сложил платочек в карман и резюмировал:
— Этот вопрос считайте решённым.
— В таком случае, давайте начнём оформлять переход, — я вынул из чемоданчика документы на Пожар. — У нас, совершенно случайно, и платочки с собой.
Да, я решил отказаться от куцего имения, оставив за собой с запада от Урала только подмосковную деревню — для связи и спокойных портальных переходов. Омские деревушки тоже, пользуясь благорасположением дьяка, пустил на обмен. Вроде как, не положено было — всё же, Западная Сибирь, но я широким жестом отказался от начисления денежных компенсаций в пользу того же дьяка, и все остальные документы заполнялись вовсе со свистом, безо всяких вопросов.