— А что же новое супер-оружие? — с профессиональным любопытством спросил Болеслав.
Ожидаемым невиданным боевым устройством были так называемые «польские железные псы», которых ехидная молва тут же переименовала в «пся крев».
— Да непонятно, — поморщился Фёдор, — насколько оно супер. Вроде бы, страшное. А с другой стороны — есть информация, что завалы и рвы их задерживают не хуже, чем обычную колёсную технику.
— Я по своим каналам тоже интересовался, — подал голос Талаев. — Вот, извольте видеть, лучшие из тех фото, которые удалось достать.
Вдоль стола, из рук в руки, начали передавать магофон, на экране которого светилось два несколько смазанных изображения. Всё, что можно было понять из этих фото о железных собаках — то, что они действительно железные (во всяком случае, серо-металлические). Ни человеческих фигур рядом, ни строений, чтобы хоть примерно оценить соотношение размеров, не было видно. К тому же, похоже, снимали сквозь довольно густую траву (скорее всего, в засаде же лежали).
— Похожи на големов, — с сомнение сказала Аристина. — Только не архаичных, знаете, цельнолитых, которым магически придаётся пластичность, а шарнирных.
— Логично было бы, — пробормотал Болеслав, как раз завладевший магофоном, — манозатраты резко сокращаются, поскольку конечности естественным образом имеют подвижность, не нужно обходить структурное сопротивление металла… Однако, мне кажется, эти конструкты всё же смешанные. Магия и механика, как в лучших образцах автомобилей.
— У меня сложилось впечатление чистой механики, — не согласился Талаев.
— Для полноты картины понаблюдать бы за ними, — тут же вступил Горыныч, мастер по магическим конструктам. — Трофейную собачку бы нам, да разобрать её на запчасти — другое дело. И всё-таки мне кажется, что…
Спор о природе железных собак занял несколько вечеров, но все наши разговоры, понятное дело, были переливанием из пустого в порожнее. Так что вопросы: что за устройства шли с «миротворческим» польским войском, и какая сила двигала этими собаками, остались открытыми.
Главное, что меня радовало: поляки застряли под Смоленском, словно кабан, которого окружила свора шустрых лаек. Плохо то, что направляющего охотника или хотя бы общего вожака у этих лаек не было. Но пока кабан топтался на одном месте, у нас прирастал день за днём, чтобы максимально спокойно совершить наш «извод». И первые деревушки переселенцев уже двинулись на новые места.
В АЛЬВИЙСКОМ ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Ярена
Яга лежала недвижно. Время от времени к ней подходили маги и тщательно сканировали её внутренний план. Ну, насколько могли тщательно. Яга каждый раз замирала, стараясь остановить не только процессы отвоёвывания частичек жизни у агрессивной смерти, но даже и поток мыслей. Пусть думают, что она превратилась в кусок мяса.
Эта приходила тоже. Не каждый день. Между её посещениями случались довольно большие промежутки. Но она всегда возвращалась. Не оставляла надежды. Сердито стояла рядом, разглядывая сплошную чёрную коросту, в которую было упаковано тело русской архимагини, хотела даже однажды в сердцах треснуть по нему своей тростью, но побрезговала. Спросила только:
— Какой у нас ошейник с чуть меньшим допуском?
— На восемьсот единиц, — почтительно ответили из-за плеча.
— Поменяйте.
— Но восемьсот единиц для архимагини такого класса?.. — ужасаясь, вопросил голос.
— Поменяйте, — холодно повторила старуха. — Возможно, слухи о всемогуществе этой особы давно и сильно преувеличены.
Тишина стала почти осязаемой, затем раболепный голос спросил:
— До каких значений вы хотите, чтобы мы ослабили блокировку?
Старуха раздражённо пристукнула палкой:
— Не знаю! Я хочу, чтоб она хотя бы разговаривала.
Яга постаралась не радоваться. Замерла. Как и в прошлые разы, старуха ещё постояла, потом прошлась по подземелью, запугивая и уговаривая, склоняя к сотрудничеству. Молодые голоса сопротивлялись, хотя угрозы старой ведьмы с каждым разом становились всё страшнее и страшнее.
Сегодня она, кажется, превзошла саму себя, потому что девичьи голоса плакали. Теперь Яга чётко слышала: их было двое. Парни пытались их подбадривать, но…