У Мерлина щит был, но сейчас он смялся, словно тонкая фольга. Плазменный кулак вмялся в череп, превращая его содержимое в горелую кашу.
— Так проходит вся слава земная… — философски повторил Иван слова какого-то древнего мудреца и повернулся ко второй цели.
Благородному лорду Арвуду в некотором роде даже повезло. За несколько прошедших секунд он успел осознать, что упавший с далёкого потолка живой огонь пришёл убить его. Глаза альва начали выпучиваться, а рот — раскрываться в крике, но толку из этого не получилось ровным счётом никакого. Огненный кулак ударил. Голова лорда Арвуда перестала существовать.
СРЕДИ ЧУЖИХ
Иван никому из своих товарищей не признался, но это превращение было всего лишь третьим по счёту. Первое — в детстве, оглушившее его настолько, что маленький Ваня почти ничего не запомнил, кроме собственных страха и растерянности. Второе — несколько недель назад, потрясшее его почти так же сильно. Тогда эмоции почти захлестнули его с головой и только потом, охраняя в свою очередь сон своих друзей, за долгие тихие часы Иван смог немного разобраться в своих ощущениях, примерить на себя те малые крупицы знаний, которые род сумел собрать о фениксах. Во второй сознательный раз он действовал более уверенно, хотя чувствовать себя живым потоком бьющей энергии — это пьянило почище любого вина!
Вокруг орали, бежали, со всех сторон стреляли. Плазме на выстрелы было плевать. Но очень быстро обнаружилась четвёрка боевых магов, пытающихся сдавить его блокирующими куполами и одновременно бомбардировать ледяными глыбами. Причём все четверо были оснащены какими-то агрегатами, из которых они черпали запасы маны.
Не желая проверять, получится ли у них вчетвером сконцентрировать достаточно, чтобы начать мешать фениксу, Иван решил устранить проблему. Поочерёдно.
Первый маг. Массированный плазменный удар.
— Перестарался, блин, — пробормотал феникс, отворачиваясь от рассеивающего облачка.
Второму досталось меньше, и он превратился уже в кучку пепла.
— Опять перерасход…
Экономить же надо, правильно?
Третий маг упал за своим покорёженным прибором обугленным скелетом.
Зато четвёртый, видя это, прыгнул за стальное укрытие и заорал оттуда кому-то:
— Он выдыхается! Расстреляйте его из магостатических пушек!
— Ах ты, сука! — от бестолково обстреливающей феникса толпы отделилось пятеро. В сторону жабля помчались!
Иван зарычал и бросился за ними, шарахнув по толпе круговым веером огненных стрел.
Люди на жабле заблокировали подъёмник для персонала в верхнем положении, но это Ивана не остановило. Зачем ему уродливое подобие лифта, когда есть металлические тросы и направляющие, к которым он прикреплён? Он поднял себя на высоту третьего этажа, цепляясь за них одними руками, выскочил на переходную площадку и увидел перед собой медленно закрывающийся люк.
Недолго думая, Иван вбил в исчезающий зазор пальцы и рванул на себя металлическую пластину. Заслонка порвалась, словно картонная. Мелькнула мысль: интересно, надолго сохранится эта сила?
Демигнисов выскочил в узкий коридор, оглянулся направо-налево… О! Слева голоса! Туда он и метнулся, очень быстро оказавшись на пороге довольно тесной боевой рубки, в которой сидело трое, выпучивших на него глаза.
— Кто хочет жить — руки вверх!
Все трое альвов вздёрнули руки к потолку. Но в глазах одного мелькнуло…
— Хак! — и подозрительный рухнул на пол, вместе с металлическим прутом, которым он успел замахнуться на приборную панель. Он ещё был жив и скрёб руками, пытаясь удержать вываливающиеся из обугленной раны потроха.
В этот момент Иван понял, что фениксов тоже может тошнить. И даже рвать. Только раскалённым огнём.
Возможно, со стороны это выглядело, словно феникс специально изрыгнул сгусток пламени, мгновенно превративший голову упавшего в головёшку. Как бы то ни было, Иван обернулся к оставшимся и спросил:
— Хотите так же?
Те отчаянно затрясли головами. К движению добавлялся какой-то раздражающий звук, и Ваня понял, что один из захваченных, которых он для своего удобства обозвал орудийщиками, стучит зубами.
Так-так, здесь было трое, значит, ещё двое где-то шарятся. Словно в подтверждение его мыслей пол под ногами дрогнул, и агрегат, скрежеща ломающимися зацепами, начал подниматься. Ладно, с этим разберёмся чуть позже.
— Кто из вас умеет обращаться с магостатической пушкой? — видя, что в ответ оба только бестолково трясутся, Иван для убедительности добавил:
— Тот будет жить.
Сразу оказалось, что умеют оба.