Ну а главным в замыслах папы, Сигизмунда, панов, иезуитов был удар по России. Её враги снова заключили союзы между собой — поляки, шведы, крымский хан. Шведский Юхан вообще возгордился, считал себя всемогущим. Ведь его сын был королём Польши! Конечно же, поможет отцу! Юхан не вытерпел, и в 1590 году его войска первыми ворвались на русскую землю, жгли и разоряли деревни.
Но оказалось, что при Фёдоре Ивановиче наша страна ничуть не ослабела. За годы мира она отдохнула. Пополнилась армия. Сам царь повёл на шведов могучие полки. Его советником по военным делам стал двоюродный брат, Фёдор Никитич Романов. Он был лихим рубакой, наездником и считался первым щёголем на Москве. Когда хотели похвалить чью-то красивую одежду, говорили: «Он точно Фёдор Никитич!» А бить врагов русские воины умели очень хорошо. Шведское войско вышло навстречу, но один лишь передовой полк князя Хворостинина разметал его. Царские пушки обрушивали огонь на крепости, ратники штурмовали их. Отобрали все наши города, захваченные шведами в прошлую войну.
А Польша-то Юхану не помогла. Потому что Сигизмунд гонениями на православие напакостил сам себе. Теперь поляки никак не могли справиться с восстаниями. Поддержали шведов только другие союзники, крымцы. В 1591 году Юхан снова послал своих солдат в наступление, отбивать потерянные города. Русские рати отбросили их. Но крымский хан Газы-Гирей как раз выжидал, чтобы царские полки ушли на запад. Масса его конницы, 150 тысяч всадников, проломила пограничную оборону. Понеслась прямо на Москву.
Но от казаков вовремя прилетели сигналы тревоги. Царь и Годунов тоже собирали силы к столице. А войск у России оказалось достаточно, чтобы драться с двумя противниками. 4 июля татары доскакали до Москвы, а перед ней ждала целая армия. Она прикрылась от атак конницы земляными валами, деревянными частоколами. Выставила пушки. Из города вынесли чудотворную Донскую икону Божьей Матери. Раньше она уже побывала и на Куликовом поле с Дмитрием Донским, и с Иваном Грозным при взятии Казани. Сейчас с Донской иконой устроили крестный ход вокруг Москвы, поместили её в шатёр походной церкви. Царь горячо молился перед ней.
Татары бросились вперёд — из укреплений их косили залпы пушек и ружей. Они поворачивали назад — вслед им выскакивала дворянская кавалерия, рубила. Хан направлял на неё свежие массы воинов. Но русская конница сразу отступала за свои укрепления. А разогнавшихся татар подставляла под огонь пушек. Крымцы атаковали целый день, но только потеряли множество своих всадников. А ночью 3 тысячи русских потихоньку обошли вражеское войско и налетели на ханский лагерь. В это же время загрохотали все пушки на стенах Москвы, на полевых батареях. Газы-Гирей перепугался, что это подошла свежая армия со шведской границы. Приказал отступать.
И теперь-то царская конница устремилась в погоню, стала бить врагов. Они побежали, а их настигали и громили. Даже Газы-Гирей был ранен, две трети его войска перебили или взяли в плен. Из 150 тысяч вернулись из похода только 50 тысяч. После такой страшной трёпки крымцы больше не совались к Москве никогда. А Фёдор Иванович благодарил за помощь Пресвятую Богородицу. На месте битвы — там, где находилась Донская икона, — велел построить Донской монастырь.
Когда русские полки под Москвой освободились, царь послал их ударить на шведов. Но в 1592 году умер король Юхан. Его наследник Сигизмунд стал королём и Польши, и Швеции. Как и задумали иезуиты, возникала огромная супер-держава. Это было очень опасно, и правительство Годунова отменило новое наступление. Предложило шведам мириться. Их поражения крепко вразумили, и они согласились. Россия обещала не трогать шведские владения в Финляндии и Эстонии. Но вернула свои отвоёванные города, открыла дорогу к Финскому заливу и Балтийскому морю.
А у поляков так и не получалось подавить восстания на Украине. Посылали войска, побеждали отряды казаков и крестьян, казнили их. Но едва войско уходило усмирять другие места, собирались новые отряды. Наконец, Сигизмунд с панами придумали выход. Тайно позвали Крымского хана напасть на их собственное государство. Газы-Гирей очень обрадовался. После разгрома под Москвой можно было поправить дела, набрать добычи, пленных. Его орда хлынула на Днепр. Останавливать её было некому, ведь казаки воевали с поляками. Крымцы опустошили всю Украину, пожгли сёла, угнали в рабство десятки тысяч жителей. Но и восстание погасло.
А католические советники подсказали королю: как раз сейчас, когда всех недовольных перебили и усмирили, надо окончательно раздавить православие. В 1596 году в городе Бресте Сигизмунд созвал православный церковный собор. Сделал вид, что хочет только добра. Пускай, мол, православные священники сами решат свои споры. А на самом деле, на соборе всё было подстроено. Пригласили всех, кто уже согласился перейти в унию. А тех священников, кто стоял за православие, даже не слушали, выгоняли. Собор постановил — всей православной церкви в Речи Посполитой подчиниться папе. Король утвердил это решение. Ну а если собор постановил, то всем священникам, всем верующим требовалось подчиниться.