Кримзон усмехнулся.
— Просто мёд для моих ушей. Вот только всё, что ты обещаешь, основано на твоей силе и том, что ты не будешь проигрывать. Уже не говоря о том, что, если это все твои аргументы, то мне проще послать в бой Ялиану, которая куда сильнее тебя. Почему ты так уверен, что твоя череда побед не прервётся? И слова в духе: «Поверьте в меня, а если проиграю — можете убить», — я не хочу слышать. Твоя жизнь будет под угрозой в любом случае. При этом если я выдам Самигану тебя и Дьюллу, то смогу договориться о перемирии, а продолжение войны и провал станет сильнейшим ударом по Золле. И даже если забыть всё это. Почему я должен верить тебе, уже лгавшему мне неоднократно? Кто поручится, что ты не сбежишь в один прекрасный момент, испугавшись за свою шкуру?
— Позвольте узнать, почему вы решили, что ваша телохранительница «куда сильнее меня»?
— Потому что ты почти проиграл Асвалю Эсфант, а Ялиана на дружественной встрече несколько лет назад размазала его по арене тонким слоем.
— Что же, охотно верю. Меньшего от одарённой пика восьмой ступени я бы и не ожидал. Но вы, Ваше Величество, должны были слышать о специфике моей магии.
— Становишься сильнее, пожирая врагов? Слышал, конечно. Но ни одна магия не может быть абсолютной. А у настолько абсурдной силы должны быть пропорциональные побочные эффекты. Я не собираюсь ставить на то, что ты когда-нибудь сможешь стать достаточно сильным.
— Насчёт побочных эффектов вы правы. Однако ждать до «когда-нибудь» не придётся. Да, сейчас я слабее Ялианы. Но, даже если так, определённо не «куда слабее». И уже точно сильнее всех остальных ваших столпов, включая нынешнего командующего западного фронта.
— И как ты можешь быть в этом уверен? Ты Файкса всего раз видел.
— А известно ли вам о врождённой чувствительности к мане?
— Чушь. Герои, рождённые в мирах без магии, не могут ей обладать.
— Тем не менее, я отлично чувствую, что сейчас вокруг вашей телохранительницы вьются вихри маны, и что в её левой ладони формируется очень мощное заклинание. А ещё я чувствую, что вы, ваше величество, далеко не так спокойны, как хотите казаться. Ваше заклинание покрывает весь пол под нашими ногами. Один против вас двоих я точно не выдержу, тут нет никаких сомнений.
Повисла немного неловкая пауза, после чего Кримзон переглянулся с Ялианой, кивнул ей и буйство их маны стихло.
— Допустим, ты способен ощутить ману и я поверю, что ты можешь примерно определить, насколько сильнее или слабее другого. Но ты действительно хочешь сказать, что после боя с Асвалем успел вырасти настолько, что теперь способен выстоять даже против Ялианы?
— Не говорю, что я не проиграю, но это будет достойное поражение.
— И на войне, в окружении вражеских армий, ты сможешь стать ещё сильнее, — не спросил, а констатировал король.
— Именно так. Слабая еда для меня бесполезна, но на диете из генералов и главнокомандующих я смогу стать достаточно сильным, чтобы исполнить всё, что пообещал.
— Насчёт победы против людей я ещё могу поверить, но убийство Самигана? Золла говорила, что он сильнее неё. Его смогли бы одолеть Трое Праведных, если бы объединили силы, но они — одни из сильнейших богов Большого Союза. Хочешь сказать, что сможешь встать вровень с Майигу этого уровня?
— Если сам стану Майигу.
Впервые я увидел на лице Кримзона удивление.
— А не слишком ли высоко ты метишь?
— Я уже сделал на пути к этому главный шаг. Преодолел свою смертность, стал Нейрагу. Не говорю, что стать Майигу будет просто, нет. Но я смогу это сделать. И это не пустая бравада.
— Ты для этого и сделал всё это, я прав? Монстров в окрестностях семнадцатого форпоста тебе стало недостаточно, и ты решил, что самый быстрый способ увеличить свою силу — это спровоцировать вторжение?
На этот раз король не осуждал меня, даже наоборот. На его лице читались понимание и одобрение.
— Не только. Я хотел основать свою фракцию, силу, которая была бы в будущем для меня опорой в противостоянии Палему.
— Хочешь продолжать войну с империей?
— Не с империей, — я покачал головой. — С Палемом. Богом войны. Однажды я убью его. И вы, Ваше Величество, можете наблюдать за этим со стороны, а можете сделать рискованную ставку.
В ответ Кримзон ухмыльнулся.
— Ты похож на меня из тех времён, когда я только вступил на престол. Наглый, полный диких амбиций, бесконечно уверенный в себе и понимающий, что без всего этого человеку в этой жизни ничего не добиться. Не хватает изворотливости и хитрости, но ты с лихвой компенсируешь это чистой мощью. Ты прав, я разговариваю с тобой сейчас именно здесь, потому что не хочу выносить свой с тобой прокол на всеобщее обозрение. Я действительно просчитался, когда подумал, что мне очень повезло заполучить одарённого восьмой ступени почти бесплатно. Подзабыл немного, что не бывает ничего бесплатного. Однако ты ошибаешься, если думаешь, что можешь убедить меня встать на твою сторону одними красивыми речами. В этом мире полно наглых, амбициозных и самоуверенных, но большинство из них кончают в канаве. Я — редкое исключение, появившееся благодаря стечению обстоятельств и, на самом деле, во многом удаче. Как минимум трижды покушения на меня проваливались не из-за моей подготовки, а просто потому, что мне везло. Один раз жизнь мне спасло то, что я чихнул в тот момент, когда убийца спустил курок направленного мне в голову ружья. Вот настолько тупо. Так что я лучше большинства понимаю: успех состоит не только из уверенности и наглости, и даже не только из силы. И я не хочу рисковать потерять все плоды своего успеха, поставив на твой успех.
— То, что вы говорите, справедливо. Но только в том случае, когда силы недостаточно, чтобы забыть об удаче. Знаете, что было бы со мной, если бы мне в голову выстрелили из ружья?
— Ты бы почесал затылок, вытащил из волос пулю, развернулся и прикончил убийцу, — хмыкнул Кримзон. — Но мы оба понимаем, что этот случай — лишь пример.
— Да, понимаем. Но и мой пример имеет право быть. В мире, откуда я родом, нет богов и нет одарённых. Все люди одинаково хрупки и смертны, а потому важнейшей вещью в мире являются деньги, благодаря которым можно получить всё что угодно и сделать всё что угодно. И я привык к этому. Этот мир отличается. Здесь важнее всего магия и личная мощь. Однако знакомый мне принцип остался тем же, поменялась только валюта. Ты можешь получить что угодно и делать что угодно, если у тебя достаточно силы. И я собираюсь стать сильнее всех. Это не мечта и не наивная хотелка. Это произойдёт, рано или поздно.
— Даже если так, если это случится поздно, то моей стране конец.
— И вот тут мы подошли к главному, — улыбнулся я. — Осуждению условий. Какой силы вы от меня ожидаете и к какому сроку? Назовите ваши критерии, я скажу, возможно ли это и, если мы сойдёмся, то по сути это будет значить, что моё изначальное предложение вас вполне устраивает.
Кримзон замолчал почти на минуту, буравя меня взглядом, но в конце концов кивнул, то ли мне, то ли каким-то своим мыслям, и заговорил снова.
— Если я смог догадаться, что Дьюлла у тебя, значит и имперцы смогут. У них в Золле, разумеется, куда меньше возможностей для сбора информации, они даже не уверены, что она именно здесь, раз решили атаковать и Праведных тоже. Однако они догадаются, это лишь вопрос времени. По самым оптимистичным прогнозам моих советников это произойдёт через полгода, я бы дал не больше четырёх месяцев. Чтобы перестраховаться, возьмём три. Я не жду, что ты одержишь победу за эти три месяца. Но если через три месяца я не буду уверен, что ты действительно сможешь исполнить обещанное вовремя, я сдам тебя Самигану.
— Справедливо. И что же заставит вас поверить? Какая сила вас удовлетворит?
— Не сила, — Кримзон покачал головой. — Рост. Ты говорил, что достойно проиграешь Ялиане — вот и проверим. Проведёте спарринг, такой же, как ты проводил с Асвалем. А через три месяца повторим. Если скорость твоего развития меня удовлетворит — значит я встану на твою сторону. И только попробуй жульничать, сражаясь не в полную силу.