Однако проблема была в том, что разрядов было слишком много. Я мог без проблем выдержать один или десять, но Ялиана, пользуясь своей невероятной скоростью, без остановки наносила сотни ударов.
Мой организм даже в такой ситуации умудрялся поглощать попадавшую в тело ману, ослабляя таким образом эффект. Но скорость, с которой он это делал, была куда меньше той, на которой меня атаковали. И я уже мог предсказать, что случится дальше.
Сначала моё тело из-за слишком большого количества курсирующего по нему электричества перестанет слушаться команд мозга. Я уже чувствовал покалывание в пальцах, мешавшее нормально сжимать и разжимать кулак.
Потом я просто отключусь от переизбытка заряда в мозге. А если после этого Ялиана не прекратит атаковать, что было вполне вероятно, то я в итоге просто зажарюсь, как смертник на электрическом стуле.
Не сумев ударить свою противницу ни разу, не сумев её даже достать. Допустим, в каком-то смысле даже этот результат можно было бы назвать «достойным». Думаю, ни один другой столп не смог бы продержаться под атаками телохранительницы короля так долго.
И, вполне вероятно, такой исход устроил бы Кримзона. В конце концов этот бой был лишь «точкой начала отсчёта». По-настоящему решило бы всё сражение через три месяца, до которого я смог бы подкопить силы и придумать контрмеры против стиля боя Ялианы.
Но, даже если король удовлетворился бы таким моим поражением, я не был готов так просто согласиться на это. С каждой секундой продолжавшегося, фактически, избиения, у меня в груди всё ярче и ярче закипала ярость.
Я был зол, и разумеется не на Ялиану, а на самого себя. Пришёл, весь такой пафосный, после трёх месяцев тренировок, готовый показать свой прогресс, а в результате огребаю как последний лох. И тот факт, что огребал я от действительно очень сильного противника, меня вообще ни разу не успокаивал.
Когда я стал Нейрагу, я решил, что ни один свой провал больше не свалю на других. И теперь Ялиана избивала меня не потому, что она была настолько сильна, а потому что я был слишком слаб.
Мне изначально было плевать на победу или поражение. Я лишь хотел понять, на что способен. Вот только я даже этого не мог, ведь так ни разу её и не достал.
Это меня просто дико бесило. Моей силы, накопленной за столько смертельных боёв, хватало только на то, чтобы чуть дольше терпеть избиение. А я не хотел терпеть это, это было самое настоящее унижение, отвратительное унижение, которому я сам был виной.
И тогда у меня в голове появилась мысль, которой в норме не должно было появиться. По крайней мере не сейчас, не в ситуации, когда моей жизни ничто не угрожало, а от результатов этого боя зависело моё будущее сотрудничество с Кримзоном. Тем не менее, поделать с этим я ничего не мог.
Мне нужна сила, любой ценой. В этот момент я был готов наплевать и на будущую войну с империей, и на становление Майигу, и на убийство Палема, лишь бы получить возможность ответить Ялиане. Сразиться с ней по-настоящему, а не просто стоять на месте, защищая глаза от её ударов.
Я понимал, что это глупо. Что до того, чего я добился всего за полгода, сама Ялиана шла десятилетиями. Что всего можно будет добиться со временем и сейчас не было абсолютно никакого смысла принимать это настолько близко к сердцу.
А ещё я понимал, откуда это желание брало своё начало. Из совсем детского чувства, самой обычной дурацкой обиды, от которой дрожат губы, подкатывает ком к горлу и в глазах застывают слёзы. И это означало, что рациональные доводы тут были совершенно бесполезны.
Да, сейчас я уже не был ребёнком, и вместо слёз внутри меня копилась ярость. Но это была всё та же обида. И понимание этого не только не помогало, но делало только хуже. Я начал злиться теперь ещё и на то, что бешусь, как мелкий пацан.
Так что из всей этой ситуации было всего два выхода. Либо я вырублюсь под бесконечным шквалом электрических атак. Либо найду где-то силу, чтобы противостоять этим атакам. И меня совершенно не интересовало, где именно, и какой ценой она будет найдена.
Мозг начал лихорадочно прокручивать в голове варианты того, откуда посреди боя может взяться новая сила. Вот только я прекрасно знал, что кроме остатков межмировой энергии и крох маны у меня больше не осталось неиспользованных энергий. Ни Законов, ни Даров, ничего.
А просто из воздуха, как бы мне ни хотелось, новая энергия взяться не могла…
Из воздуха. Я огляделся по сторонам. Пространство вокруг меня прямо-таки искрилось яркими вспышками алого. Это была мана, оставшаяся после движений и применённых заклинаний Ялианы.
И я даже мог её поглотить, если бы, как какой-нибудь кит, «наделся» на эту ману ртом. Вот только количество, которое я получил бы таким образом, было бы смехотворно мало. Вдохнуть её также было невозможно, мана была нематериальна и не двигалась вместе с воздухом.
Однако мой перевозбуждённый мозг выдал идею, как преодолеть все эти ограничения. Я ведь мог поглощать ману из того, с чем был в непосредственном плотном контакте. Из мечей, вонзившихся в моё тело, или из созданного маной электричества, курсирующего по организму. Не говоря уже о моём самом главном способе поглощать ману через поедание людей и монстров.
А значит мне нужно было развить эту способность до таких масштабов, чтобы мана действительно начала притягиваться ко мне сама. Всего лишь.
В любой другой момент я сам бы посмеялся над своими мыслями. Но сейчас я не только был максимально серьёзен, но и придумал следующий шаг в этом абсурдном плане.
Я должен был создать второе ядро Дара, на этот раз вложив в него установку на развитие своей силы поглощения. Всего лишь.
Да, такие Майигу были очень редки, но существовали боги, имеющие не один Дар. Ярчайший пример — бог Эллисы, трёхглавый змей Тизен, каждая голова которого обладала собственным Даром: молнией, водой и туманом. И, следовательно, когда такие Майигу ещё были Нейрагу, у них было по несколько ядер Даров.
Вот только Тизен мог контролировать три Дара именно потому, что у него было три головы. По сути в каком-то смысле он был тремя отдельными существами в одном теле, и именно поэтому каждое из них могло иметь собственное ядро Дара, а затем и собственный Дар.
Бог Зайва, обладающий двумя Дарами: силы и исцеления — был двухглавым великаном. И для всех остальных Майигу, обладавших больше чем одним Даром, это было справедливо.
Одна сущность могла поддерживать только одно ядро Дара. Это было правило, подтверждённое тысячами лет отсутствия примеров противоположного. Потому что Дар был привязан к твоему естеству и иметь два Дара было всё равно что иметь две души.
Однако прямо сейчас мне на все эти правила было глубоко наплевать. В голове были только слова из книги попаданца Сима: «сформировать ядро возможно, пойдя против воли природы и отобрав его у мира».
Ещё там была часть про взятие ответственности за свою судьбу. Но я уже сделал это однажды, к тому же сейчас был готов принять любые последствия, если это означало бы обретение второго ядра Дара. Так что разве на этот раз мне не должно было быть даже проще, чем в прошлый?
Вот только сколько бы я ни напрягался, сколько бы ни взывал к миру, приказывая и требуя от него своё второе ядро, всё было бесполезно. И на этом мне бы остановиться.
Но остановиться я был не в состоянии. И после полуминуты бесплодных попыток, когда из-за атак Ялианы моё тело уже почти полностью перестало меня слушаться, я придумал третью, самую безумную идею.
Если мир не хотел отвечать на мои приказы просто так, значит я должен был заставить его меня слушать. Всего лишь.
Остатки маны, а вместе с ней и межмировой энергии хлынули в новый магический приказ, сформированный моим сознанием ради совершенно абсурдной цели. И, разумеется, этого оказалось недостаточно.