— Смерть проверяющего на территории поместья? — даже сквозь кашель Тиброн не смог удержать смешок. — Даже без каких-либо улик это — достаточная причина для досконального обыска. А когда найдут эту тварь или хотя бы её следы, клан Самдаль прекратит существование, как и ваш бог!
— И что ты хочешь? Чтобы я покаялся и вновь встал на сторону Тхалса? В этом нет смысла, и ты об этом прекрасно знаешь. Лучше я поставлю на империю. Как минимум за этого парня мне пообещали полную поддержку.
— Так он — не на стороне империи? — недоумённо произнёс Тиброн.
— Отнюдь! — вклинился в их разговор поглотитель.
Схватив меня сзади за шею, он оторвал меня от земли и развернул к старику лицом. Как оказалось, пока я лежал мордой в пол, бойцы Самдаль, которых откуда-то успело понабежать не меньше семидесяти человек, успели скрутить уже человек тридцать одарённых Тхалса, в том числе и парочку четвёртых ступеней.
Так что не удивительно было, что сила подавления Толстяка стала настолько меньше. При желании я мог бы даже попытаться вырваться из хватки мимика.
Вот только его сила определённо была не многим меньше моей в лучшие времена. Так что сейчас, находясь под двойным эффектом подавления, я бы проиграл ему в секунду, не говоря уже о присутствующем герцоге и куче бойцов Самдаль. А потому поспешных действий предпринимать не стоило и лучшим выбором было выжидать, готовясь к решающему броску.
— Ты ещё кто такой? — прошипел Тиброн, сумевший даже под подавлением и после удара Макторна приподняться на локтях.
— Кто я сейчас не важно, — покачал головой поглотитель. — Важнее то, что я невероятно счастлив, ведь империя смогла заполучить один из самых поразительных экземпляров в своей истории, — он тряхнул мной, как тушкой индейки. — К сожалению, Толстяк чуть-чуть не успел и он сохранил свободу воли, что совершенно непозволительно. Так что мы с моим новым другом подождём, пока вас всех перебьют, а потом попробуем ещё раз. Герцог, пожалуйста, отдайте приказ. Поверьте, смерти нескольких представителей клана Тхалса никак не повлияют на наше сотрудничество. К тому же их можно будет свалить на таинственного ночного убийцу и стать героями дня, этого убийцу схватившими. Так что не раздумывайте. Это всем только на пользу.
Однако прежде чем Макторн сумел что-то сказать, своё «слово» решил сказать Тиброн. Сложив губы трубочкой, будто дул на горячий суп, старик оглушительно свистнул. И вместе со звуком с его губ неожиданно сорвался мощный, расширяющийся конусом поток ослепительного света.
В этот конус попали двое бойцов Самдаль. Первый лишился куска бедра, у второго в животе появилась широченная дыра. Однако главной целью Тиброна был Толстяк.
Из-за того, что поглотитель-мимик держал меня за шею и огромная туша осталась сзади, я не увидел момент удара. Но то, что давящий на плечи груз в мгновение уменьшился в несколько раз и тело перестало весить сотню тонн, стало очевидным свидетельством того, что атака королевского проверяющего была достаточно меткой.
Это и был тот самый переломный момент, которого я так ждал.
Вывернувшись из хватки мимика, я мельком глянул назад, на Толстяка. В середине тела твари зияла почти полуметрового радиуса сквозная дыра и мягкая плоть уже начала оседать внутрь раны. Умереть от такого поглотитель, разумеется, не мог. Более того, я уже начал ощущать возвращающееся давление.
Однако секунды шока Толстяка оказалось достаточно, чтобы зал заполнили десятки световых вспышек. Похоже, сила жирного поглотителя подавляла в том числе и ману, потому одарённые Тхалса не могли использовать свою магию. Но сверхусилие Тиброна помогло создать возможность не только для меня.
И так как бойцы Самдаль к такой атаке оказались совершенно не готовы, спокойно сидя прямо на спинах одарённых Тхалса, эта возможность кардинальным образом повлияла на положение дел.
Атаковать с той же мощью, что и Тиброн, остальные из Тхалса не смогли. Даже те, кто находился на четвёртой ступени. Уровень королевского проверяющего определённо уже был значительно выше обычных четвёртых ступеней.
Но даже так, этого вполне хватило, чтобы из семидесяти с лишним одарённых Самдаль в секунду погибло больше половины, и ещё процентов тридцать остались с крайне тяжёлыми травмами.
К сожалению, те лучи, что были направлены на поглотителя-мимика и герцога Макторна, оказались бесполезны. От большинства они оба, предугадав неизбежную атаку, успели уклониться. И даже те, что всё-таки попали в их тела, не смогли нанести значительного вреда. Как и на моём теле от обстрела лучами, на них остались максимум ожоги.
Однако положение дел всё равно перевернулось с ног на голову. Семьдесят бойцов Самдаль против тридцати Тхалса превратились в тридцать Тхалса против где-то пятнадцати Самдаль. Двукратный перевес численности теперь был на стороне «хороших ребят».
Правда, для меня что одни, что другие были источником проблем. Вот только всё-таки куда бо́льшим источником проблем в данную секунду был Толстяк. А потому, избежав повторной попытки мимика меня поймать, я рванул к нему.
Кто-то из одарённых Тхалса додумался ударить магией не только по бойцам Самдаль, но и по телу Толстяка тоже. Так что в его мягком желеобразном теле появилось ещё несколько дыр.
Опять же, не таких широких, как от атаки Тиброна. Но всё-таки этого было достаточно, что в очередной раз сбить эффект его силы. К тому же подавление высшего поглотителя после того, как Толстяк был так серьёзно ранен, значительно ослабло.
А потому несколько метров я смог пробежать почти беспрепятственно. Но когда до цели оставалась примерно половина расстояния, давящий на плечи вес вернулся, и показался едва ли не больше, чем в самом начале. Похоже, чем ближе к Толстяку — тем сильнее была его странная магия.
Уже чувствуя, что моё тело помимо моего контроля начало заваливаться на пол, я, вновь взревев диким зверем и вложив половину оставшейся маны в приказ силы, оттолкнулся от земли и отправил себя в длинный прыжок прямо в тушу Толстяка.
Было бы создаваемое им давление реальным — и я бы не пролетел и полуметра. Вот только всё, на что Толстяк реально воздействовал — это на разум. И потому, хотя мой мозг наотрез отказывался верить, что такое возможно, я без труда пролетел все разделявшие нас метры.
Ну, почти все. За мгновение до того, как я рухнул на Толстяка всем своим весом, я ощутил чьи-то пальцы, сжавшиеся на моей щиколотке.
Резким движением поглотитель вбил меня в пол и, подняв глаза, я увидел возвышающуюся прямо перед носом тушу, до которой оставалось буквально полметра. Моя левая рука даже коснулась его бока, и я ощутил отвратительное мягкое желе под пальцами.
Я сжал кулак, попытавшись ухватиться за бок Толстяка, но пальцы просто провалились сквозь его плоть, а в следующую секунду меня уже оттащили за ноги от твари. Здесь, в непосредственной близости от жирного поглотителя, эффект его силы был просто колоссальным.
Мне на полном серьёзе казалось, что в любую минуту мои рёбра могут треснуть, а лёгкие и сердце — лопнуть. Не было возможности пошевелить ни одним мускулом, я будто оказался на дне Марианской впадины среди плоских рыб и рачков.
И от того то, с какой лёгкостью поглотитель перевернул меня на спину, глянув в лицо своими пустыми безэмоциональными глазами. Только в такие моменты становилось понятно, что его шуточки и слова о «радости» были не более чем игрой.
На деле же у этого существа не было и грамма человеческих эмоций. Это был всё тот же поглотитель, просто способный думать по-человечески.
— Шестые эволюции отличаются от нас, — прошипел он мне в лицо. — Они — первый шаг к поразительной метаморфозе, и я не могу позволить тебе отсрочивать эту метаморфозу ещё сильнее. Ему и так придётся не одну неделю восстанавливаться после атаки Тиброна. Да и к тому же, неужели ты думал, что сможешь его убить. Знаешь, сколько в нём «сердец?»