Правда, мне с моим ростом было совершенно неудобно не то, что смотреть на схватку, но и в принципе стоять в этой комнатке с потолками высотой два двадцать. Но и не то, чтобы мне это было особо интересно.
Так что я просто сел в уголке и прикрыл глаза. Вскоре с арены послышались гулкие удары и звуки взрывов.
— После вчерашнего голова не болит? — вдруг услышал я знакомый голос.
— Я не пью, — ответил я Зеридаду, не открывая глаз.
Увидеть приблизившуюся ко мне очень мощную ауру, куда более мощную, чем даже у матери Руби, я мог и сквозь веки.
Такого ответа он явно не ожидал, но и не было заметно, что я смог как-то поколебать его уверенность. Он чувствовал себя полностью на своей территории и с решающим преимуществом в кармане.
— Не хочешь извиниться за свои слова? Если признаешь, что был неправ и попросишь прощения, я буду с тобой помягче. Изобью тебя до полусмерти всё равно, но сделаю это быстро, не стану затягивать.
Судя по тому, насколько спокойно он это всё говорил, явно ни во что не ставя других проверяющих, работницу центра и тем более других претендентов и не боясь, что они услышат такие угрозы, его уверенность была вполне обоснованной.
— Мне не за что извиняться, — пожал я плечами. — Я защищал себя и свою питомицу. Это тебе стоило бы извиниться за беспочвенные обвинения и клевету. А по поводу избиений — мы ещё посмотрим, кто окажется на земле в итоге.
Я услышал, как один из проверяющих гулко сглотнул, да и остальные явно пребывали в шоке. Местные, очевидно, знали кто такое Зеридад, да и претендентам его представили довольно пафосно, так что всем было очевидно: такому человеку ТАКОЕ говорить не стоило.
Находящихся в комнатке людей уже явно не интересовал бой четвёртых ступеней. Все пялились на нас.
— Как думаешь, какой срок наказания мне назначат за убийство никому неизвестного бродяги и троих его прихлебателей? Один час или полтора?
— Думаю, ты не убьёшь меня не потому, что боишься наказания, а потому, что не хочешь запятнать свою репутацию. Ладно бы ты просто убил за то, что я тебя оскорбил при первой встрече. Но о том, что произошло вчера во «В грудь копытом» уже знают в Трёхглавом Змее. И, думаю, они не упустят возможности в случае моей смерти раструбить по всему форпосту новости о бессмысленной жестокости и презрении к простым людям генерала Зеридада.
— Это — ложь, — презрительно фыркнул он. — Как ты, пустое место в форпосте, смог связаться со штабом второго Стража?
— Не веришь? Тогда убивай, посмотрим, кто в итоге окажется прав.
Видимая мне сквозь веки аура Зеридада размылась на долю мгновения. Он, стоявший в полутора метрах, сократил дистанцию, нависнув надо мной и остановил кулак лишь в паре сантиметров от моего носа. Я, так и не открыв глаз, остался сидеть неподвижно.
— Тебе осталось совсем недолго, — выплюнул он сквозь зубы, — наслаждайся последними минутами.
— Ага, как скажешь.
Я не жалел о том, что в очередной раз вывел его из себя. И воспользоваться именем, которое мне вчера назвали, было правильно. Это не шло поперёк моим принципам, не было трусостью. Я не прятался за чужой подол, я обеспечивал себе и остальным определённый уровень стабильности.
Допустим, в стенах распределительного центра ничего не случится. Как бы Зеридад ни был угрожающ, он бы не стал срать там, где ест. Но если они послали вора, то с таким же успехом в следующий раз пошлют убийцу. И далеко не факт, что особенности моего восприятия сработают и тут.
А с таким ограничителем Зеридад трижды подумает, прежде чем творить какую-нибудь дичь.
С первым претендентов закончили через пару минут, он прошёл проверку. Второй и третий провалили, им вместо заявленных пятых ступеней были официально присвоены четвёртые. Последний, не считая меня, сдал-таки на пятую. Остался только я.
— Жду тебя внизу, — бросил через плечо Зеридад, направившись к лестнице.
Поднявшись, я осторожно, чтобы не задеть головой потолок, двинулся за ним следом. Однако дойти до середины арены или как-то подготовиться к поединку мне не дали.
Стоило моей ноге ступить на пол арены — и мне в грудь едва не прилетел прямой удар Зеридада. Ни о каких правилах и честном бое явно не шло и речи, а работница центра, в предыдущие разы со смотровой площадки объявлявшая о начале схватки, и вовсе будто бы испарилась.
Лишь в последний момент я успел развернуть корпус, пропуская удар по касательной. Однако этого оказалось недостаточно, чтобы рубашка из медвежьей кожи осталась цела. Пуговицы прыснули в стороны, и даже толщина не спасла материал от появления разрыва, пусть и небольшого.
Столь понравившаяся мне рубашка была испорчена и это была ещё одна причина накостылять Зеридаду по тыковке.
Благо, он оказался одарённым моего самого любимого физического типа. Самого любимого — потому что с ними я мог схлестнуться в ближнем бою, так как больше всего мне нравилось и где я мог показать максимум способностей.
И, в отличие от троицы пятых ступеней, которую на меня наслал герцог Самдаль, Зеридад определённо знал, как сражаться в теле сверхчеловека. Определённо, если бы я имел ту же силу, что сейчас, но не отработал движения с её использованием за полторы недели адских тренировок, он бы быстро меня одолел.
Его движения были максимально чёткими, выверенными и краткими. Это было максимально похоже на бокс, но будто бы ещё более концентрированный, без широких замахов и дальних кроссов.
Используя мощь своих мышц, Зеридад использовал молниеносные, длящиеся десятые, сотые доли секунды, прямые атаки, в буквальном смысле обрушивая на меня град ударов.
И в скорости я ему действительно очень уступал. Из-за техники, ведь мне всё-таки были привычны не совсем такие, похожие на выстрелы из минигана, атаки. Возможно отчасти из-за его магии, явно скорее нацеленной именно на скорость и ловкость, а не на силу.
В конце концов банально из-за габаритов. Как бы ни ломала правила привычного человеческого боя магия, законы физики оставались неизменны и тот, кто весил семьдесят килограммов, очевидно был быстрее того, кто весил триста пятьдесят.
Правда, отсюда следовала и другая непреложная истина. Если мне удастся нанести Зеридаду чистый прямой удар — он просто сломается. Он не был неуничтожимым зомби из катакомб под Оплотом и не был чудовищем вроде матери Руби.
Он был человеком и его тело оставалось человеческим, с поправкой на ступень магии. Однако сказать было сильно проще чем сделать.
Зеридад крутился вокруг меня как волчок и, даже если я бил, каждый раз довольно успешно уклонялся. А даже если удары и проходили, оказывались сильно смазанными, не способными не то, что решить бой, но даже сломать что-нибудь.
И то, что каждый раз в такие моменты я видел отражающуюся на его лице боль, не слишком-то утешало. Его удары, хотя ни один из них и не мог стать критическим, уже покрыли моё тело множеством синяков, кости — множеством трещин, а мои почки после пары минут боя уже почти что выли от боли.
Впервые я оказался на месте тех бугаев, с которыми мне приходилось драться в земной жизни. И с одной стороны это было даже как-то обидно и унизительно. Я, всегда выигрывавший за счёт подвижности и множества точных ударов, теперь не мог даже достать противника.
Но с другой стороны эта мысль дала мне идею о том, как закончить этот бой.
Разумеется, когда я дрался, я не всегда побеждал. Тем более когда противники были из превосходящей весовой категории. Какие-нибудь идиоты из универа брали максимум числом и выносливостью, загоняя меня как охотничьи псы лису.
Но и на многочисленных сборах я тоже не раз ввязывался в стычки с другими бойцами. Разумеется, вне ринга на вес и длину рук никто не смотрел.
Профессиональные боксёры, осознавая, что не могут поймать меня, скользкого как угорь, поступали уже по-умному. И мне ничто не мешало сейчас использовать их тактику.