К тому же совсем не гибкий монстр точно не смог бы достать меня своими руками, если бы мне удалось туда забраться. Правда, добровольно залезать на спину разгневанного бога в любом случае было такой себе идеей.
Но вариантов у меня не осталось. Если бы я продолжил действовать как действовал, ошибка проявилась бы рано или поздно. А это означало почти неминуемую смерть. Лучше уж рискнуть.
Почти минуту я искал удачной возможности, и наконец она появилась. Майигу, не так часто атаковавший меня своим хвостом, в один момент, видимо, решил, что это станет для меня неожиданностью. Крутанувшись вокруг своей оси, он мощно взмахнул хвостом, намереваясь подсечь меня под ноги.
Я только этого и ждал. Оттолкнувшись от каменного слоя, с которого наш бой смёл всю почву и глину, я через мгновение оказался на спине дьявола.
Левой рукой я изо всех сил схватился за один из шипов гребня, а когти правой руки и обеих ног, вложив в движение всю силу, что у меня была, вонзил в мясо Майигу.
И это сработало. Не так, как это было в моих мечтах, конечно. Но вместо того, чтобы бессильно царапнуть по поверхности мышц, мои когти почти на пять сантиметров погрузились в кожу дьявола.
И впервые с начала нашего боя тварь издала не яростный, а болезненный рёв. Я всё-таки достал её. Вот только этот краткий триумф очень дорогого мне стоил.
В следующую секунду я понял, как себя ощущают ковбои, оседлавшие дикого быка на родео. Майигу закрутился на месте волчком, начал дёргаться, скакать, кататься по земле, размахивать руками, бить по земле хвостом, пытаясь стряхнуть меня.
Мир закрутился в бешеном калейдоскопе. Вокруг меня летали камни, я сам падал на камни, придавленный сверху десятком тонн туши донного дьявола, мне приходилось уворачиваться от загребущих пальцев бога, пытающихся достать меня и стащить на землю.
Хуже всего было то, что у меня не было в помощниках клоунов, которые отвлекли бы разъярённого монстра, если бы я всё-таки свалился. Не способный контролировать своё тело в воздухе при падении, я был бы пойман и раздавлен, как Леркез.
А значит падать мне было ни в коем случае нельзя. Вместо этого я, чувствуя, как вопит от негодования мой вестибулярный аппарат, и трещат кости от жёстких приземлений на камни, сначала разодрал рану когтями настолько, насколько смог, а потом вгрызся зубами в рыбье мясо.
Божественный вкус сашими, приправленного высококлассной маной и Даром силы, коснулся языка и протёк вниз по глотке. За первым укусом последовал второй, потом третий, потом ещё и ещё.
Мне было плевать на то, что меня мотает из стороны в сторону как игрушку, и на скрипящие друг о друга кости, когда дьявол всем своим весом наваливается сверху. Для меня существовало только моё пиршество и ничего больше.
Вместе с тем, как мана с Даром растекались по телу, я ощущал и то, как растёт моя сила. Это было не менее восхитительное чувство, хотя и из немного иной категории, не настолько затягивающее, как наслаждение вкусом.
Вот только дьявол, похоже, тоже почувствовал, что вместе с его мясом я пожираю его Дар. Замерев на месте на секунду, он вдруг развернулся и на максимальной скорости рванул в сторону реки.
Я не мог допустить, чтобы тварь затянула меня под воду. Это была её стихия, где даже то минимальное преимущество, что позволяло мне выживать до сих пор, превратится в пшик. Как бы это ни было рискованно, я должен был остаться на твёрдой земле.
Только ускорив движение своих челюстей, я набил полный рот рыбьим мясом. И в момент, когда Майигу уже был готов сигануть с берега в реку, изо всех сил оттолкнулся от его спины, выстрелив собой прочь от воды.
Дьявол лишь этого и ждал. Замерев на краю берега, он резко развернулся и бросился на меня.
Уже поглощённого и усвоенного Дара силы оказалось достаточно, чтобы я отлетел почти на сотню метров от бога. Но этого всё равно не хватило, чтобы я успел вскочить на ноги и полностью уйти от удара левых рук Майигу.
Меня хватило только на то, чтобы, воспользовавшись не до конца погашенным импульсом от прыжка, в последнюю секунду ещё раз отскочить назад, значительно снижая мощь атаки.
Если бы я этого не сделал, кулак дьявола пробил бы выставленный блок, превратил в труху кости в обеих руках, а затем, скорее всего, ещё и грудную клетку вогнал в лёгкие. А так я «всего лишь» отделался раскрошенным левым предплечьем и трещинами в рёбрах.
Однако дать мозгу погрузиться в агонию я не мог позволить. И, к счастью, у меня был способ остаться в трезвом уме.
Уже тоже почти забытые приказы — моя личная примитивная магия. Эффективность почти всех них на моём текущем уровне стремилась к нулю. Приказы силы, скорости, магического сопротивления и магического щита, для того, чтобы оказать реальное влияние на сражение, потребовали бы маны в десятки раз больше, чем я успел сожрать.
Единственным приказом, что я мог использовать с пользой, был приказ отрицания боли. И я не жалел на него маны, щедро вливая всё, что получил от Майигу.
Боль, родившись в левой руке и груди на долю мгновения, тут же отступила, оставив после себя лишь онемение и слабость в повреждённых местах. И благодаря этому следующий удар донного дьявола пролетел мимо моей головы.
За следующие пять минут я увёл Майигу где-то за километр от берега, после чего всё повторилось в точности. Разница была лишь в том, что теперь я жрал его мясо с левой стороны его спины и чуть выше. Ну, и ещё в том, что удар догнавшего и атаковавшего меня дьявола пришёлся на левое плечо, всё равно бесполезное.
В следующий раз ровно та же ситуация привела к тому, что мой левый локоть превратился в кровавую кашу. Наплевав на все потенциальные осложнения, я выставил её перед собой вместо щита, удерживая её правой рукой.
В результате такого надругательства раздробленные кости вышли из мяса, а небольшой осколок и вовсе вылетел подобно шрапнели, глубоко вонзившись в кожу под левой ключицей.
Я не чувствовал ни боли, ни сожаления. Победа в бою против бога не могла быть бескровной. А если я хотел продолжать это сражение, то мне нужна была хотя бы одна рабочая рука.
И эти жертвы окупились. Когда вся та же ситуация повторилась в четвёртый раз, я успел увернуться от атаки Майигу полностью. Мы замерли друг напротив друга.
Моя левая рука была похожа на изорванную тряпку, свисавшую с перекладины. Я совершенно её не чувствовал, не мог пошевелить ни единым мускулом в ней, и не из-за приказа-анестетика, а потому что все мышцы в ней превратились в фарш.
Донный дьявол тоже пострадал довольно серьёзно. Спереди это было не слишком заметно, но вид сзади на его спину представлял плачевное зрелище.
Я успел сожрать более трёхсот килограммов его мяса и ещё примерно столько же раскидать по сторонам. В результате, из-за потери части Дара, кровопотери, а также из-за ослабления опорно-двигательного аппарата в целом, в последний раз мне и удалось избежать его удара.
Ну и ещё, разумеется, потому что Дар силы Майигу теперь плескался и во мне тоже. Я чувствовал эту мощь каждой клеточкой своего тела, чувствовал, как с каждым откушенным и проглоченным куском рыбьего мяса становлюсь всё сильнее и сильнее.
Даже сейчас я вряд ли смог бы остановить тот второй удар первого Стража. Но, пожалуй, теперь я успел бы на него среагировать и выставить блок. Сложно было сказать наверняка, но, пожалуй, моя сила официально достигла уровня седьмой ступени одарённых.
Вот только для того, чтобы победить бога в лобовом столкновении, этого всё равно было далеко недостаточно. А дьявол, осознав, что его трюк с рекой больше не был эффективен, уже вряд ли так просто повернётся ко мне спиной и позволит на него запрыгнуть.
Мне нужен был новый план. Ещё более рискованный, ещё более безумный. Скорее всего это должен был быть план ва-банк. Всё или ничего, жизнь или смерть, я или он.