Но при этом это была едва ли не самая разочаровывающая победа, что у меня была за всю мою жизнь.
Не только потому, что я думал и планировал её на протяжении целых пятидесяти дней, а в итоге получил пшик. Не только потому, что я почти что зря использовал Дар и, вероятно, зря поставил под удар тех двух бойцов, которых Кантарика придавила.
Самым, до тошноты, отвратительным, было то, что я победил не потому, что оказался сильнее противника, а потому что он сдался. И мне уже не представится возможность выяснить, кто же сильнее на самом деле. Вся многодневная подготовка, все мои усилия, вся организационная работа — всё это будто бы потеряло смысл.
Конечно, это было не так. Если бы я не подготовился так тщательно и не сделал максимум, на что был способен, то вряд ли смог бы даже найти Кантарику до истечения пятидесятидневного срока. А даже если нашёл бы, не факт, что всё дошло бы даже до текущего положения, ведь, как бы там ни было, медведица была очень и очень сильна.
Но мерзкий осадок на душе, будто мне плюнули в лицо, а потом ещё и растёрли харчу по лбу и щекам, от осознания этого никуда не делся.
Размахнувшись, я пнул медведицу в челюсть. Не особо сильно, не для того, чтобы нанести травму, скорее чтобы выместить своё недовольство. Не помогло вообще ни разу.
— Что же, ладно, — тихо вздохнул я.
Подняв ногу, я с силой опустил пятку медведице на шею. Потом ещё раз, и ещё, до тех пор, пока не ощутил, как треснули позвонки. Живучесть монстра не позволит ей умереть от такой травмы. Но теперь, даже если Кантарика решит всё-таки воспротивиться тому, что я буду с ней делать, у неё это не получится.
После чего, развернувшись, глянул на тела бойцов. Рядом с ними уже сидел на корточках Зайв.
Когда я шёл к Кантарике, они оба ещё были живы. Но теперь, судя по аурам, тот, кому не повезло попасть под удар огненной молнии, уже был мёртв. А вот другой ещё цеплялся за жизнь и с помощью целителя шестой ступени у него были на это все шансы.
Остальные бойцы и маги выжидательно глядели на меня. Они видели, что я сделал, и наверняка прекрасно понимали, что произошло. Однако им требовалось подтверждение того, что мы справились и смогли сделать то, что запланировали ещё в форпосте.
И, как бы мне ни было тошно, я должен был дать им это подтверждение.
— Мы победили! — воскликнул я, вскинув над головой кулак.
Ответом мне стал многоголосый одобрительный рёв. То, что не смогли сделать два Стража, удалось нам. Это был достаточный повод для гордости.
— Что дальше? — поинтересовался один из магов.
— Отдохните, я ещё не закончил с тварью. Восстановите силы, нам ещё её шкуру обратно тащить. Даю час.
— Так точно!
Подтвердив, что поняли мой приказ, одарённые принялись рассаживаться прямо тут же на земле. Никакого инвентаря чтобы разбить даже временный лагерь у нас не было, да и не стал бы никто так заморачиваться сейчас. Несмотря на то, что весь бой не продлился и пяти минут, все были крайне измотаны.
— Исма! — девушка подлетела ко мне. Я протянул руку и мне на ладонь с её плеча прыгнула Руби. — Тоже отдохни, день ещё не закончился.
— Поняла.
Сам же я вместе с лисичкой вернулся к телу Кантарики.
Все в форпосте уже давно знали, что я от своего бога получил Дар, позволяющий мне наращивать силу сверх уровня ступени за счёт пожирания монстров. Мне пришлось раскрыть «правду», чтобы объяснить, каким образом я умудрился убить Майигу.
Вопросов, разумеется, появилось немало. Но Дары действительно существовали самые разные, иногда даже более странные и необычные. И то, что все жители этого мира знали об этом, мне очень помогло. После того, как я разъяснил некоторые подробности, намеренно занизив реальные возможности своей силы, от меня отстали.
Так что то, что должно было произойти дальше, ни для кого из моих бойцов не должно было стать неожиданностью. Усевшись перед частично развороченным брюхом Кантарики, я позволил Руби спрыгнуть на тушу медведицы, после чего освободившейся рукой вырвал из раны кусок жёсткого мяса.
Лисичка, не собираясь ждать отдельного приглашения, впилась в край раны своими зубками. Ей, как монстру, такая трапеза должна была стать невероятно полезной. Только для этого, на самом деле, я взял Руби с собой.
И, на самом деле только потому, что не мог защищать её, пока сам сражался, взял с собой Исму. Девушка, как бы это ни было прискорбно, становилась для меня всё менее и менее полезной.
Я уже давно успел проверить, могло ли её тело, как моё, впитывать энергию монстров. Нет, не могло. Как и поглощать ману из человеческой крови. Единственным, что давало Исме реальную силу, были «сердца» поглотителей, но они не валялись просто на дороге.
Мысли о создании своей личной расы пожирателей с каждым днём становились всё больше похожи на шутку. Единственное, на что я в этом плане мог надеяться — это на то, что обретение собственного Дара позволит мне перевернуть игру.
Если я смогу сделать Исму своей последовательницей и поделиться с ней своей магией, которая, очевидно, будет завязана на пожирании, возможно, она всё-таки станет для меня полезной. Пока что же оставалось только держать её при себе, как и Шиито.
Продолжая думать об этом, я постепенно пожирал Кантарику изнутри. После того, как я сломал ей шею, медведица не должна была чувствовать боли.
Но моей целью и не было причинить ей страдания. Я был зол, но понимал, что сама Кантарика в данном случае не виновата, скорее наоборот, это я был агрессором, пришедшим из ниоткуда с целью её убить.
И это понимание не позволило бы мне получить даже капельку наслаждения от наблюдения за муками медведицы. Скорее наоборот, я бы почувствовал себя только ещё более паршиво, если бы начал вымещать на медведице злобу и недовольство.
Я не убил её только потому, что в этом случае странная энергия, которую в ней ощутил, могла развеяться. Это была не обычная энергия монстров, не мана и не Дар.
Однако я уже совершенно точно испытывал нечто похожее однажды. Когда достал из чемодана поглотителя-мимика стеклянный шар с запечатанным внутри Законом Катриона.
Приот был прав. Сокровищем, которое Кантарика украла у Пяти Великих, почти наверняка был осколок Закона истинного бога.
Вот только это не был Закон перерождения моего насекомоподобного знакомого. Сейчас, когда мне не нужно было думать о бое и меня ничто не отвлекало, я смог увидеть исходящее от мяса медведицы слабое цветное свечение. Но не зелёное, а синеватое.
Мысль о том, что меня будет ждать ещё одна встреча с кем-то вроде Катриона, и не факт, что таким же дружелюбным, напрягала. Но, если я буду отказываться от подобных возможностей, шансов убить Палема у меня точно не будет никаких.
Также уверенность в меня вселяли ещё два факта. Первый: Катрион был спонсором Палема, а значит косвенно и покровителем Тейи, и у меня с ним было, пусть и устное, но соглашение.
И второй: Катрион был Байгу. Правителем, стоящим над Руйгу — обычными истинными богами. Вероятность того, что мне случайно попадётся осколок Закона другого Байгу, вряд ли была большой.
Так что другой истинный бог, даже если бы всё-таки решил заявиться, чтобы выяснить, кто жрёт его Закон, наверняка будет очень осторожен. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.
— Приятного аппетита, — Дагьяна подошла и, встав рядом, с любопытством уставилась на то, как я постепенно уменьшаю вес Кантарики.
— Спасибо.
— И где, думаешь, то самое сокровище?
О том, что хочу убить Кантарику ради сокровища, я рассказал далеко не всем. Приоту, первому Стражу, Вурге, Сколю и ещё парочке людей, которым доверял больше, чем остальным. После того, как были обговорены условия карательной экспедиции, это стало не нужно.
Официально медведица должна была стать просто одним из ключевых трофеев, который не оставил бы от репутации Эргло и камня на камне.
Если бы я мог, я бы не стал говорить Дагьяне. Несмотря на то, что мы неплохо заобщались, она всё-таки не была из близкого круга моих знакомств. Однако того, что я рассказа после убийства донного дьявола было не вернуть.