Он был уверен, что отклонился не сильно, но, не учтя скорости смещения станции Конли, привел в замешательство навигацию «Османа». Такое случается со всеми кораблями, но сориентироваться среди знакомых звезд, как правило, не составляет большого труда. То, что произошло сейчас, можно было списать за злой рок, невезение или еще какую неведомую напасть. Тем не менее Джейсон не отчаялся. Скопление Креспа было хорошим ориентиром, учитывая тот факт, что данный космический объект находился вблизи военных путей. Где-то там, в районе Перешейка, занимался своими исследованиями генерал Амарго, и найти дорогу домой от скопления будет проще простого.
Хоэртон завалился в кресло. Сегодня ему не повезло, но отчаиваться не стоит. Он по собственному опыту знал, как подобные мелочи становятся отправными точками к еще большим чередам неприятностей. Сейчас самым главным было сохранить самообладание и не позволить неудачам взять вверх над нормальным течением событий.
«Спокойствие. Только спокойствие…»
Приборная панель тихонько пискнула, привлекая к себе внимание.
Пилот открыл глаза, бросив взгляд на сообщение: в системе рециркуляции снова упало давление.
– Черт!
Джейсон со злостью вскочил на ноги. Пройдя через отсек, он вышел в коридор и, пнув какое-то омерзительное существо, направился к насосам. Что-то упало сверху на голову, запуталось в ногах, зацарапало сотней членистых ног под одеждой. Глоссум, почуяв человека, вновь принялся за свое, пытаясь «впечатлить» хладнокровного вояку и вызвать в нем хоть какие-то эмоции.
Хоэртон реагировал очень слабо. Осознав однажды, что все эти мерзости не что иное, как просто образы, посылаемые в его разум, он легко пропускал их мимо, вздрагивая лишь в исключительных случаях.
Сейчас он был зол. Зол на то, что заблудился, что потерял зря время, что снова пришлось соваться в грузовые отсеки и терпеть на себе выходки этой дряни. Будь проклят тот день, когда он сунулся на службу в попытке сбежать от собственных проблем.
Словно по команде наваждение пропало. Твари, копошащиеся под ногами, исчезли, чувство страха и тяжести прошло. Стало тихо и спокойно, лишь только легкий повторяющийся звук, напоминающий удары детской ладони по стеклу, доносился из-за двери грузового отсека. Вот и все. Произошло то, что должно было случиться, то, чего следовало ожидать однажды, о чем Хоэртон старался не думать и что успешно у него получалось уже не один год. Сейчас Джейсон выдал себя, показал Глоссуму свою слабость, свою ахиллесову пяту.
Осторожно, словно боясь встретить что-то особенно страшное, Хоэртон повернул голову в сторону двери, за которой находился контейнер. Массивная железная конструкция, способная выдержать напор небольшой армии, содержала в себе единственный изъян – небольшой застекленный вертикальный участок, служащий в качестве смотрового окна.
По ту сторону стекла стоял пятилетний ребенок в полосатой футболке, сжимая одной рукой плюшевого медведя, второй настойчиво барабаня по створке.
– Это не честно! – крикнул Джейсон в пустоту, не в силах оторвать взгляд от образа светловолосого мальчугана с заплаканными глазами. – Ты не имеешь права так поступать!..
– Папа… Когда ты вернешься?
Сердце Хоэртона упало. Он опустился на пол и приложил руку к стеклу. На душе стало горько и скверно.
«Как ты мог, Джейсон? – спросил он себя. – Как ты мог?..»
«Как ты мог, Джейсон?» – повторил Глоссум сытым довольным голосом.
Воспоминания полезли в голову пилота, подстегивая друг друга. Пожиратель едва ли не мурлыкал от удовольствия – наконец-то ему удалось взять вверх и получить желаемое. Добравшись до «сладенького», он теперь уже не отпустит, пока не сведет этого человечишку с ума.
Вот так Хоэртон стал военным. Сбежав от себя, от своей боли, от собственных демонов, он оказался на станции Хьюго-Доран под командованием генерала Амарго. Быстро вспомнив военную школу, что оканчивал в молодости, он легко дослужился до первого лейтенанта, потому как старался изо всех сил, нагружал себя работой и делал все, чтобы поскорее забыть о том поступке, о том дне, когда бросил на Земле собственного пятилетнего сына.
Томми – маленький грустный мальчик, сидящий среди игрушек и отстраненно смотрящий в пустоту. Именно таким его запомнил Хоэртон. Именно этот образ когда-то прогнал его из дома, заставил уйти не попрощавшись. Когда погибла его жена, Джейсон думал, что в компании их общего ребенка он найдет утешение, но Хоэртону пришлось горевать за двоих. Видеть слезы ребенка, ощущать его тоску и горечь он оказался не в силах, поэтому ушел. Оставил Томми своей сестре и, пообещав вернуться, исчез, постарался забраться как можно дальше, спрятаться и не оставить себе шанса на возвращение.