Информация была одной из величайших сил, и за столь ценную информацию было не жаль проявить уважение ещё разочек.
— Ты, разумеется, знаешь, что такое Дар. Сила, полученная от мира, буквально дарованная тебе им. Однако, как следует даже из самого названия, Дар — это не что-то твоё. И когда Майигу умирает, его Дар возвращается к миру. Без исключений.
Я нахмурился.
— Но как же тогда тело Махуаса или Адская Кузня Ахромтона? Или… они владели не Дарами, а чем-то иным?
— Ты догадлив. Всё верно. Дар — это что-то, полученное от мира. Грубо говоря, мир в данном случае стоит выше тебя. Закон — это, наоборот, сила, доминирующая над миром. Проскочить с одного на другое невероятно сложно, как минимум потому, что сила Закона слишком велика. Просто заняв место Дара без какой-либо подготовки, Закон в большинстве случаев просто убьёт своего владельца. А потому между ними существует промежуточное состояние, подготавливающее Майигу к становлению Руйгу. Называется это Сущность. Каждый Майигу начинает видеть путь к своей Сущности после того, как его Дар достигнет первого класса. Для тебя всё вышло сложнее, так как у тебя Даров несколько. Но, скорее всего, когда ты вернёшься в своё тело, ты тоже сможешь это почувствовать.
- И из-за Сущностей Махуаса и Ахромтона мировая аура осталась даже в их трупах?
— Да. Обретение своей Сущности означает, что вы с окружающем миром стали как бы равны в своих полномочиях… — Данброк замолчал на пару секунд. — Сложно описать.
— И не надо. Пойму однажды сам.
— Уверенности тебе не занимать. Это хорошая черта.
— Без уверенности в себе я бы давно опустил руки. В моём мире остался Майигу, которого я обязан победить и которому при нашей последней встрече я с треском проиграл. Фактически, это даже боем назвать было нельзя, он уничтожил меня одной оплеухой. И в вашем мире я ищу силу, чтобы в следующий раз схлестнуться с ним на равных.
— Теперь ясно, куда ты так торопишься. Враг — отличная мотивация, прекрасно тебя понимаю. Как думаешь, есть шанс, что этот твой враг смог обрести Сущность?
— Он почти наверняка это сделал. А даже если и нет, я предпочту думать, что да, чтобы не расслабляться.
— Хороший ответ, — впервые я заметил, как Данброк улыбнулся.
Совсем немного, самыми краешками чешуйчатых губ, но это определённо была улыбка. Правда, она почти сразу исчезла, и дракон вдруг затих почти на минуту, даже глаза прикрыл.
Прерывать его размышления я не решался, мало ли о чём Данброк там размышлял. И в конце концов моё терпение было вознаграждено неожиданным вопросом:
— Хочешь совет?
- Конечно!
— Но он не будет бесплатным. В качестве оплаты ты пообещаешь помочь мне разобраться с предателями в рядах Драконьего Трона.
- Какими предателями?
— Теми, что, вроде как, пытались тебя убить. К сожалению, по некоторым причинам я не могу заняться этим самостоятельно, хотя то, что в рядах моих последователей завелась гниль, следующая чужим приказам, меня очень злит.
- Ну, если это действительно те же ублюдки, то я только рад помочь.
— В таком случае хорошо. А теперь совет: не спеши становиться Руйгу.
- А можно немного контекста?
— Когда Сущность Майигу достигает пика своей силы, а также остаётся единственной в мире, происходит воплощение. Сущность одного Майигу воплощается Законом мира, а сам Майигу становится Руйгу.
Вот только у меня есть ощущение, что это — не единственный путь.
Когда-то давным-давно я наконец одержал победу в мировой войне против других Майигу-императоров. Больше не осталось никого, кто мог бы сравниться со мной. Фаоклитеция, Шурдал, Исмангар, Олевия — все погибли.
К сожалению, убить всех их последователей мне не удалось. И, пока я вёл свои войска, захватывая потерявшие своих владык территории, они пробрались в мою империю и устроили жуткую резню.
Десятки, если не сотни миллионов моих подданных-людей были убиты, а их города и страны превращены в руины. От цивилизации, процветавшей под моим покровительством, практически ничего не осталось.
Мир Драконьих Островов куда больше многих других, и благодаря власти над почти всеми его территориями я также обрёл невероятную силу. С высоты этой силы я почувствовал, что может быть некий иной путь. И даже собрался его искать.
Однако, когда я увидел, что Майигу сделали с моими подданными, которые помогли мне выиграть эту войну и которых я очень любил, меня обуяли гнев и чувство вины. Я уничтожил всех виновных самым жестоким образом, но этого было недостаточно.