— Сволочь! — снова воскликнула она. — За два месяца ни слова, ни полслова! Решил, что можно просто бросить меня, раз уж мы выбрались из той пещеры⁈
Судя по довольному выражению лица Кассия, наблюдавшего за нами со стороны, он либо был в курсе происходящего, либо просто наслаждался перформансом своей ученицы. Один я, как полный идиот, стоял без малейшего понимания ситуации.
Она серьёзно на меня так злилась? С какой стати? Мы ведь ничего друг другу не обещали…
«Ну что ты тупишь?» — вдруг зазвучал в голове голос Мо.
«Подыграй, чтобы наше воссоединение выглядело естественно!»
А, ясно. Это был просто спектакль для того, чтобы у окружающих осталось как можно меньше вопросов по поводу реальности «свадьбы, благословлённой смертью».
Почему Кассий мне ничего не сказал? Ну, либо не был уверен, что я смогу сыграть первую реакцию шока достаточно правдоподобно, либо, опять же, просто решил насладиться действом.
Чего Мо от меня теперь ждала? Что я начну извиняться или, наоборот, заору на неё в ответ? Вероятно что-нибудь из этого.
Хитрая девчонка получила моё искреннее удивление и недоумение, а теперь ещё и хотела, чтобы я продолжал играть под её дудку. «Ха-ха» — три раза.
В эту игру можно играть вдвоём, моя дорогая.
— Ну, чего молчишь⁈ Осознание в глаз попало? После всего, что…
На этот раз уже я не дал ей закончить фразу. Одной рукой продолжая удерживать её руки, второй взял девушку за подбородок, поднял к себе и впился в её губы своими губами.
Настал её черёд удивляться и недоумевать. И в ставших почти идеально круглыми глазах Мо прекрасно отразился весь спектр её эмоций.
Она попыталась вырваться, явно совершенно по-настоящему, но позволять этого я ей не собирался. Как минимум потому, что теперь уже мой перформанс очень органично вписывался в состряпанную на коленке легенду о любви на грани смерти.
А ещё, чего уж греха таить, мне хотелось сделать это на протяжение почти всех шести месяцев, что мы пробыли в пещере. Не поддавался соблазну я потому, что Мо состояла во фракции, с которой я был в контрах, и настолько сближаться с врагом было чревато.
Однако сейчас я не только сдружился с Кассием, но и от самого Данброка, владыки Драконьего Трона и всего этого мира, одобрение получил. Так что причин для стеснения больше не было.
Да и в конце концов, я ведь знал, что мои чувства не были односторонними. В пещере Мо держала со мной дистанцию ровно по тем же причинам, что и я. Но витавшие между нами искры не могли появиться лишь из-за меня одного.
Секунд десять она действительно сопротивлялась. Сначала совершенно искренне, потом уже скорее для публики.
А потом, похоже, просто забила на всё это. Её тело расслабилось и, когда я опустил ладони на её талию, вместо того, чтобы вырваться, она, наоборот, развернулась ко мне и обвила руками шею, уже не просто позволяя себя целовать, а целуя меня в ответ, жадно и страстно.
Желание сорвать с неё этот грёбаный маскхалат и повалить на землю прямо здесь было практически непреодолимым. Мои руки уже ушли с её талии ниже, бесстыдно сжимая идеальные округлости.
Барьер из чувства приличия и здравого смысла, и так после трёх лет в иных мирах истончившийся донельзя, с каждой секундой покрывался новыми и новыми трещинами.
И Мо как будто бы не давала никаких сигналов для обратного. Похоже, напряжение, накопившееся во мне за эти полгода, ей тоже было очень хорошо знакомо.
К счастью, а может и к сожалению, при всём этом действе присутствовал и Кассий.
— Ну-ну, дорогие мои, когда закончим с экспедицией, всё время мира будет для вас двоих. А пока что сосредоточимся на деле.
Судя по голосу старика, мягко, но уверенно раздвинувшего нас в разные стороны, того, как повернулась ситуация, он никак не ожидал. И хотя я бы не сказал, что он прямо смутился, но от улыбки на его лице не осталось и следа.
Да и не удивительно. Ведь Мо была не только его ученицей, но и приёмной дочерью. Я на его месте тоже бы в осадок выпал от того, что моя дочь у меня на глазах с кем-то даже не целуется, а откровенно сосётся.
Ну, ничего, будет знать, как надо мной насмехаться. Хотя вообще-то такая цена за прерывание уже вот-вот готового начаться нового, максимально неприличного перформанса, всё-таки не казалась пропорциональной.
На лицах половины собравшихся магов отражался вполне ожидаемый шок, кто-то посмеивался, то ли представляя себе всякое, то ли вспоминая свои собственные похождения. И последней распространённой реакцией были направленные на меня полные ненависти взгляды.
Несложно было догадаться, что Мо в рядах судей была объектом восхищения. Гений в магии, любимица Кассия, умница и красавица. Сложно было не восхищаться, даже если параллельно восхищению шла жгучая зависть.