Настолько, чтобы суметь своей подавляющей мощью придать мировой ауре атрибут. А такого уровня не достиг даже Кассий.
А значит оставалось лишь одно объяснение.
— Пре… датель! — прошептал Синорд, чей разум всё-таки прояснился благодаря нашим со стариком общим усилиям. — Впустил… Майигу!
Лицо Кассия исказила гримаса ярости.
— Что с Моланной⁈ — воскликнул он, подхватив умирающего за грудки.
Останавливать его я, подумав мгновение, не стал.
Не самое правильное поведение, конечно. Со многих точек зрения.
Но он, как и я, наверняка уже понял, что Синорд не выкарабкается. Благодаря оказанной первой помощи он сумел прийти в себя, но засевшая в его теле чужеродная мировая аура продолжала разъедать внутренние органы и ни я, ни Кассий уже ничего не могли сделать.
Более того, своими действиями мы отчасти даже делали хуже. Засевшая в его теле мировая аура нападавших, успокоившаяся и более-менее стабилизировавшаяся за то время, что он добирался до сюда, от наших действий вновь начала бурлить и буйствовать.
А потому, хотя даже я считал, что так обращаться с умирающим, тем более с тем, кто многие годы был советником и другом, также было ясно, что нам нельзя рассусоливаться.
Как бы Синорду ни было сейчас больно, он проделал весь этот путь до Облачного Храма именно для того, чтобы сообщить о катастрофе. Помочь ему это сделать, пусть и таким жестоким образом было, в каком-то смысле, правильным.
Да и вообще, судя по всему, мы стояли на пороге самой настоящей гражданской войны. Не было времени раздумывать о кошерных методах ведения боя и гуманности.
— Схва… тили… — прохрипел Синорд. — Жер… тва. Нис… нис… кха!..
Он вдруг зашёлся жутким кашлем, в котором помимо крови были комочки его же лёгких.
— ГОВОРИ!!! — взревел Кассий.
В воздухе вокруг старика повеяло настолько могучей энергией, что даже мне стало не по себе. А в следующую секунду с помощью восприятия мировой ауры я ощутил, как сотни и тысячи небольших пространственных искажений сформировались и внутри тела Синорда, и внутри тела самого Кассия.
Кашель Синорда прекратился, тело перестало дрожать, маска боли пропала с лица. Прошло несколько секунд и он взглянул на нас уже довольно осмысленным взглядом.
Впрочем, похоже, так только казалось. Потому как то, что он произнёс, слабо стыковались с предыдущими, произнесёнными через силу, обрывочными, но всё-таки вполне осмысленными словами.
Возможно это было связано с тем, что несколько искажений появилось у Синорда и в мозгу.
— Шантаж! Сидит в печёнках! Он поплатится! Старый маразматик! Мы так не договаривались! Подчинитесь или умрите! Бог! Бог! БОГ ИДЁТ!!!
На этом даже те силы, что дало ему заклинание Кассия, видимо, кончились. Тело мужчины затряслось в конвульсиях, на губах проступила бело-жёлтая пена, глаза закатились.
Через несколько секунд он был уже мёртв.
— Золотая сволочь, — прошипел сквозь зубы Кассий, опуская тело Синорда обратно на землю и ладонью прикрывая ему глаза.
— Думаете, он говорил о Луарии?
— Не о ком больше. Право и возможность открыть межмировой портал внутри Драконьего Трона есть только у глав фракций. Я здесь, Торнеция слишком предана Данброку, чтобы даже подумать о подобном, а Цердот, даже если и мог решиться на что-то подобное — слишком большое ссыкло, чтобы творить беспредел под носом у Луария, если бы тот был ни при чём.
Я поднялся.
— То есть либо один, либо двое глав фракций предали Драконий Трон и Данброка. Супер. И он что-то говорил о жертве и… «Нис»? Или может быть «Низ»? Внизу? Что-то внизу в Драконьем Троне? Подвал? Её держат в каком-то подвале? — я потёр переносицу. — Ох, никогда не был силён в загадках. Кассий, вам это что-то говорит?
— Не уверен, — покачал головой старик. — Как будто бы что-то вертится на языке, но не могу вспомнить. И вообще да, в Драконьем Троне есть темница на нижних этажах. Хотя я вообще не уверен, что он имел в виду именно это.
— А что насчёт последнего? Что вы вообще с ним сделали?
— Новое заклинание, разработал когда помогал Моланне изучать магию жизни. Я поместил все повреждённые участки его тела в отдельное измерение и заменил их как бы отражениями моих собственных здоровых органов. Вот только повреждений оказалось слишком много и ему начала вредить уже моя магия.
— Мозг, похоже, тоже задело.
— Да. И у меня есть предположение, что эти его обрывочные выкрики были повторением того, что он недавно слышал и что запало в память.