У них, как и у меня, порождаемые Сущностями области были далеко не единственным способом атаки. Более базовые способности Даров, мощь которых внутри областей возрастала в разы и десятки раз, никто не отменял. Да и мировыми приказами наверняка я не один умел пользоваться.
Биться на три фронта против таких врагов, наверняка проживших не одну сотню, а то и тысячу лет, и имевших за плечами огромный опыт реальных смертельных боёв? Выиграть в таких условиях было возможно лишь чудом.
И это чудо мне нужно было создать вручную.
Вариант первый: каким-то образом рассорить троицу, чтобы они начали хотя бы мешать друг другу — я отбросил почти сразу.
Может быть Майигу и были по природе своей куда агрессивнее и импульсивнее людей, этих троих отлично объединяло желание прикончить меня. Даже если бы я достиг успеха, прежде чем начать грызться между собой, они бы сначала убедились, что я больше не дышу.
Второй вариант: использовать тот приём, с помощью которого я справился с последней атакой Кассия — было решено оставить на крайний случай. Снова валяться несколько дней в отключке я не мог себе позволить, тем более что было далеко не обязательно, что я смогу убить всех троих одной такой атакой.
Оставался последний возможный путь. Поднять свою силу ещё выше за счёт единственного ресурса, который я обычно старался не использовать. Годы моей жизни.
За то, что мир Тейи позволил мне иметь несколько «врождённых» Даров, я был вынужден заплатить высокую цену. В отличие от обычных Майигу, я мог умереть естественным путём, причём, в зависимости от того, насколько расточительно я тратил этот драгоценный ресурс, произойти это могло даже за пару минут.
Хотя, что там минут? После того, как я показал Кассию где раки зимуют, у меня осталось всего пять лет жизни. Чтобы они хоть на что-то повлияли сейчас, я должен был сжечь их всего за несколько секунд.
К счастью, после того, как Дар жизни достиг первого класса, система, по которой происходило превращение оставшегося мне времени в чистую мощь, немного изменилась.
Больше не нужно было ускорять своё «старение» в тысячи и миллионы раз. Это было крайне невыгодно и неэффективно, ведь даже коэффициент в десяток миллиардов давал мне прирост силы всего в несколько крат.
Теперь я мог напрямую сжигать оставшееся мне время, превращая его в жизненную энергию.
И для того, чтобы заиметь хоть какие-то шансы на победу и выживание, в жертву первой же атаке я принёс три из пяти оставшихся мне лет.
Три наложившихся друг на друга области трёх моих противников на мгновение уступили позиции, подавленные невероятной жизненной силой, хлынувшей из моего тела.
Если бы вместо камня под нашими ногами была трава, и если бы она каким-то чудом выжила в творящемся хаосе энергий, она бы смогла за несколько мгновений превратиться в самый настоящий лес.
Я же использовал эту энергию, чтобы, сорвавшись с места на скорости, способной сравниться со скоростью Луария, налететь на Марасанга и вцепившись когтями и клыками в его панцирь, начать рвать огромную сколопендру на части.
Первым из троицы среагировал тигр. И не удивительно, ведь его Даром была сила. Может быть в плане выносливости или объёмов жизненной энергии он и уступал драконьему телу, но вот физическая мощь в его сравнительно небольшом десятиметровое тело была заключена колоссальная.
Он сорвался с места, из-за чего пьедестал Данброка буквально взорвался, как и неслабый участок пола под ним. И его удар, направленный мне в сердце, заставил мою пятисотметровую тушу отлететь, будто пушинку.
При этом, без всяких сомнений, это было далеко не всё, на что он был способен.
Потому что, хотя на адской броне, как, собственно, и на моей грудной клетке, и появилась внушительная вмятина, до смертельной атаки это не дотягивало. Слишком поторопился тигр, не ожидавший от меня настолько яростного наступления, не успел подготовиться и вложить в удар всю доступную силу.
А вот Марасанг, с первого же мгновения моей атаки ощутивший угрозу для своей жизни, хотя и среагировал позже тигра, явно был куда более замотивирован, чтобы меня с себя сбросить.
Проблема была в том, что, с учётом разницы в габаритах, врождённой физической мощи драконьего тела, а также моего Дара силы первого класса, сколопендра была совершенно не в силах вырваться из захвата. И удар тигра не помог ему, а отправил в полёт нас обоих.
Более того, не прошло и секунды, как мои когти, нащупавшие сочленение между сегментами длинного тела, разодрали эту двухсотметровую помесь сороконожки со скорпионом напополам. Пол под нами и адская броня были тут же залиты бирюзовой жижей, мгновенно начавшей плавить всё, к чему прикоснулась, получше любой крови чужого.