— Ты серьёзно сейчас? — в голосе старика зазвучал гнев.
Но Луарий его уже не слушал.
— Имей он желание, смог бы за пару тысяч лет стать Байгу, возвыситься. Наш мир больше не был бы закрытым ото всех аквариумом, он превратился бы в один из величайших миров Содружества! Невероятные магические технологии, огромные ресурсы, знания, о которых мы пока что можем только мечтать! Представь, старый ты маразматик, библиотеки, содержащие в десятки раз больше знаний, чем ты накопил за всю свою жизнь, представь возможности, которыми мы могли бы пользоваться! Мы сами могли бы стать Майигу, я мог бы стать БОГОМ!!! Мог бы властвовать над народами и мирами! Но из-за грёбанной лени и трусости Данброка всё, что я получаю — эта задрипанная башня посреди пустоты!
— Так свалил бы, — пожал я плечами. — Не думаю, что для тебя было бы сложно пройти через портал в иной мир, в том числе и в один из основных миров Содружества.
— И потерять всё, что я приобрёл тяжелейшим трудом⁈ Силу и влияние? Начинать с нуля после полутысячи лет усилий? Думай о чём говоришь, мальчишка!
— Может быть Тим и молод, — проговорил Кассий холодным, безэмоциональным голосом, какого я от него ещё никогда не слышал. — Но я видел, какой он внутри. И я уверен: может пройти пятьсот, тысяча, пять или пятьдесят тысяч лет, но он не опустится до твоего уровня. Хотя бы потому, что ты упал на самое дно, Луарий. Ты — трус, а вовсе не Данброк. Его выбор — его право. Он победил в величайшей войне этого мира, и ни ты, ни я, ни кто-либо другой не могут осуждать его за то, как он выбрал проводить свои дни победителя. А ты, взращённый им, выпестованный им, получивший от него и свою силу, и свой статус, и свои пять сотен лет жизни и молодости — ублюдок и слабак, раз способен в своих недовольствах и бедах винить лишь других, а не себя. Ты просто жалок. И только когда Данброк будет выносить тебе приговор, ты поймёшь, насколько.
— Ты можешь говорить что угодно, старый маразматик, — захихикал Луарий. Слова Кассия явно не тронули ни единой струнки в его душе, слишком он был погружён в собственную ложь. — И, признаю, шансов у меня победить вас обоих, при этом защищая тело для нисхождения Руйгу, нет почти никаких. Вот только почему ты думаешь, что фокусирующий круг в тюрьме — единственное место, подходящее для исполнения ритуала⁈
Мигнув на скорости, которую я до сих пор мог уловить лишь с огромным трудом, Луарий появился на том месте, где до нашего боя с Майигу находился пьедестал Данброка.
Кассий, даже не позволив себе мгновения на то, чтобы отправить мне мысленное сообщение, растворился в воздухе, видимо бросившись на перехват. Но вместо того, чтобы материализоваться рядом с Луарием, он появился в паре десятков метров от него, застывший в воздухе в мелких конвульсиях, будто налетел на ограду под напряжением.
Я, отставая на доли секунды, бросился следом. С тем же результатом.
Не знаю, что это было: какой-то артефакт, специфичная магия или свойство самого этого места, где был пьедестал. Так или иначе, вокруг Луария сформировался непробиваемый защитный купол, к тому же неплохо так жахавшей налетавших на неё незваных гостей разрядами мировой ауры.
Меня хватило лишь на то, чтобы оттащить от этого купола старика, чтобы его не изжарило полностью.
К сожалению, наш диалог с Луарием, хоть и был «познавательным», остался совершенно бесполезным. Ни я, ни Кассий не смогли найти момента, когда сильнейший маг в мире потерял бы бдительность.
И напади мы на него в процессе, он бы сделал ровно то же самое. Переместился бы к пьедесталу быстрее, чем я и даже старик могли отреагировать.
Тело Мо было положено на обломки пьедестала, пока Луарий, встав во весь рост, злорадно смотрел на нас из-под прикрытия защитного купола.
Прошла секунда, вторая, пятая. И, наконец, кровавые узоры на теле Мо начали мерно светиться. Сначала молочно-белым, но вскоре цвет изменился на оранжево-красный цвет закатывающегося солнца.
Свечение становилось всё сильнее и сильнее, в какой-то момент став нестерпимым для человеческого глаза. Мне помогало то, что Око Шуары не могло быть ослеплено, но даже так смотреть на это сияние прямо было не слишком комфортно.
Из-за защиты я не чувствовал потоков энергии внутри купола. Но что-то мне подсказывало, что сейчас в тело Мо её втекали моря и океаны.
В какой-то момент она оторвалась от земли и поднялась в воздух, зависнув в вертикальном положении. Её глаза распахнулись, но вместо белка, зрачка и радужки в них стояло всё то же оранжево-красное сияние.