А ещё не стоило забывать, что всего чуть больше десяти лет назад я сам был ровно таким же маленьким и кукольным человечком в своём огромном мире.
Так что я не стал никого убивать. Взревев так, что большинство людей внизу побросало оружие и схватилось за голову, пытаясь поплотнее зажать уши, я прочертил по земле примерно по линии столкновения двух войск полосу с помощью приказа фиксации, а затем прорастил из неё чёрный лёд.
Новая горная гряда, рассёкшая поля Изракка напополам и поднявшаяся ввысь на полтора километра в мгновение ока прекратила боевые действия. Правда, восторженных воплей не было слышно ни с одной из сторон.
Люди падали на землю, уже не от оглушительного рёва, а от усталости, либо же бухались на колени, кланяясь явившемуся божеству. Майигу, как со стороны империи, так и со стороны Большого Союза, спешно дали дёру, не желая попадаться на глаза существу иного уровня силы. А командиры обоих армий, разумеется видевшие поднявшийся до облаков чёрный лёд, просто застывали на месте, не в силах отдать ни одного приказа.
Сражение за будущее мира прервалось в секунду. Даже если чья-то магия и могла разрушить эту, на самом деле не такую уж и прочную преграду, никто не собирался рисковать, сталкиваясь с создателем подобного.
Обе армии начали манёвры перегруппировки и подготовки к отступлению. На ближайшее время война была поставлена на паузу.
А я, сделав для верности пару кругов над обеими сторонами конфликта, устремился дальше на восток.
Однако огромный палаточный лагерь, вместивший в себя не только всё объединённое войско, но и многих гражданских, меня не интересовал. Хотя король Золлы и находился там, нужный мне человек, или точнее уже Майигу, как я чувствовал, скрывался в опустевшей ныне крепости Тигриный Клык.
— Тим! — вышедший навстречу мне, уже снова вернувшемуся в человеческий облик, Кримзон не стал, как Лорго, лезть обниматься.
Хотя он явно был очень рад меня видеть, бывший король Золлы и после обожествления остался деловым человеком… деловым Майигу. Так что мы лишь крепко пожали друг другу руки.
— Ты, как я погляжу, проигрываешь тут без меня?
— К сожалению, — вздохнул Кримзон. — Но подожди. Прежде чем мы продолжим наш разговор… — он опустился на одно колено и склонил голову. — Я приношу клятву верности Тиму Тарсу и клянусь следовать за ним отныне и до самой смерти.
— В прошлый раз ты поставил условие про сохранение мной дружбы и следование своим принципам, — усмехнулся я, когда бывший король встал с колена.
— В прошлый раз ты не мог одним заклинанием изменить ландшафт полей Изракка, — пожал плечами Кримзон. — Я — не идиот, и в бытии Майигу за эти годы поднаторел. Прекрасно чувствую твою мощь, мне даже просто стоять рядом некомфортно. Таким как ты условий не ставят. Какие такие небесные сокровища ты поглотил, чтобы стать настолько сильным?
— Не небесные, просто иномирные. И там уже ничего не осталось.
— Ну, тогда не удивительно. Ладно, расскажешь потом. Ты, надеюсь, явился, чтобы помочь нам победить Палема? Ты ведь сможешь его завалить теперь?
— До сих пор не уверен, но у меня есть план. И, да, разумеется я вам помогу.
— Тогда надо будет представить тебя Большому Совету.
— Совету?
— По аналогии с Большим Союзом. Собрание сильнейших Майигу, решивших объединиться против Палема и империи. Я добился его создания несколько лет назад.
Я ухмыльнулся.
— Один мой знакомый сказал, что человек с силой Майигу способен практически на всё. В который раз убеждаюсь, что он был прав.
— А что ты хочешь? — довольный собой, заулыбался Кримзон. — Эти ублюдки ленивы как свиньи. Не пнёшь — даже на другой бок не перевернутся. Вот мне и пришлось пинать их до тех пор, пока они не начали делать то, что было необходимо. Хотя, конечно, никто из них не признается в открытую, что это из-за меня они решили вступить в открытое противостояние с империей. Если чего у Майигу больше, чем лени, так это гордыни.
— И тем не менее вы проигрываете.
Улыбка резко пропала с его лица.
— Да. Всё было бы не так плачевно, если бы не грёбанная сила Дара войны. Это какая-то напасть, честное слово. До меня мой отец с империей бодался, я до твоего появления несколько немаленьких военных конфликтов выдержал, после исчезновения твоего восемь лет прошло. А ничего, что смогло бы эту силу хоть как-то законтрить, так и не придумали. Обычно как. На захваченной земле имперские воины будто заговорёнными становятся. Сильнее, быстрее, яростнее. Бьют без промаха, боли и смерти не боятся, атакуют единым фронтом, будто волна накатывает, а не люди в бой идут. Стоит хоть раз оступиться и уступить им кусок территории — и он, считай, потерян. А совсем без ошибок не могу даже я.