– Это она ЕГО взяла! – орал он, орошая их брызгами своей вонючей слюны. – Она его обманула!
– Но я… ничего не брала, – заикаясь, пробормотала Ренн, пряча лук за спину.
– Ты разве нас не помнишь? – сказал Торак. – Мы никогда ничего не крадем!
– Не она! – зарычал Ходец. – А она! – Быстрая, как угорь, грязная рука его мелькнула в воздухе, и он схватил Торака за волосы, с силой откинув ему голову назад. Топор вылетел у Торака из рук и упал в снег. – Та, что боком ходит, – выдохнул Ходец, и от исходившей от него нестерпимой вони у Торака даже слезы на глазах выступили. – Это все она виновата, что Нарик пропал!
– Но мы-то ничего тебе не сделали! – умоляюще воскликнула Ренн. – Отпусти Торака!
– Топор! – Ходец словно плевался словами, не сводя с Ренн своего налитого кровью глаза. – Нож! Стрелы! Лук! В снег! Быстро, быстро, быстро!
Ренн тут же подчинилась всем его требованиям.
Ходец с такой силой прижал острие ножа к горлу Торака, что тот боялся вздохнуть.
– Она отдаст ему свой огонь, – прорычал он, – или он перережет этому волчьему мальчишке глотку! И он это сделает! Ох сделает!
У Торака перед глазами поплыли черные круги.
– Ренн, – задыхаясь, прошептал он, – кремень…
– Возьми! – крикнула Ренн, вытаскивая из своей трутницы кремень.
Старик ловко поймал его и швырнул Торака на землю.
– У Ходеца есть огонь! – в восторге воскликнул он. – Прекрасный огонь! И теперь он сможет найти Нарика!
Самое время бежать. Торак и Ренн прекрасно это понимали, но даже не пошевелились.
– А та, что боком ходит… – задыхаясь, начал Торак, потирая горло.
– Она кто? – закончила его вопрос Ренн.
Старик повернулся к ней так быстро, что она в страхе присела, натянув на голову капюшон парки.
– Но ведь Ходец безумен, – усмехнулся Ходец. – Разве можно ему верить?
И он, схватив одно из копыт, свисавших с его одежды, принялся его сосать, потом все же пробормотал:
– Та, что боком ходит… она не одна. Ох нет! Ох нет! Кривые ноги и летучие мысли. – Он насторожился, сплюнул, чуть-чуть не попав отвратительным комком в Торака, и снова заговорил: – Большая она, как дерево! Маленьких тварей попросту ногами давит, маленькие ползуны и бегуны слишком слабы, чтобы с нею сражаться. – Болезненная судорога исказила его уродливое лицо. – Но хуже всех, – прошептал он, – Та-Что-в-Маске. Эта самая жестокая из жестоких!
Ренн в ужасе посмотрела на Торака.
– Но Ходец идет по следу! – прошипел старик. – О да! И он слушает холод!
– Куда же они направляются? – спросил Торак. – А Волк все еще жив?
– О волках Ходец ничего не знает! А они стремятся к пустым землям! На Дальний Север! – Старик поскреб татуировку на шее, почти незаметную под коркой грязи. – Сперва тебе холодно, а потом тепло. Потом тебе становится жарко, и ты умираешь. – Его горящий глаз уставился на Торака, и он усмехнулся. – Они собираются открыть ту Дверь!
Торак судорожно сглотнул:
– Какую дверь? Где?
Ходец вдруг громко запричитал и принялся бить себя по лбу кулаками.
– Но где же Нарик? Они его утащили, утащили, и мой Нарик пропал! – Он повернулся и побрел к озеру.
Торак и Ренн переглянулись, потом, подхватив свое оружие, бросились за ним следом.
Оказавшись на льду, Ходец подобрал свою драную накидку и вновь, шаркая ногами, принялся искать своего дружка; в конце концов один из его снегоступов не выдержал этих метаний и отлетел в сторону.
Торак принес его обратно – да так и застыл: ступня у старика была совершенно черная, отмороженная. Собственно, даже не ступня, а лишенная пальцев культя.
– Что с тобой случилось?
Ходец пожал плечами:
– А что всегда случается, когда теряешь огонь? Он откусил ему пальцы, так что Ходец их отрезал.
– Кто их откусил? – спросила Ренн.
– Он! Он! – рассердился Ходец и стал молотить ветер своими кулачищами.
Потом вдруг лицо его совершенно переменилось, и на мгновение Торак увидел, каким был этот человек до того несчастного случая, который отнял у него глаз и разум.
– Он никогда не отдыхает! Этот ветер не может отдыхать, потому что тогда он и существовать перестанет. Вот потому он такой и злой! Вот потому он и откусил Ходецу пальцы. – Он захихикал. – Ох и отвратительный же у них был вкус! Даже сам Ходец не смог их съесть! Ему пришлось их выплюнуть и оставить лисицам!