Сорвавшись с места, я врезался в грудь Йирро всей массой, подкреплённой силой приказов. Не ожидавшая такого дракониха, пошатнувшись, завалилась на спину. В её глазах, направленных на меня, я на секунду заметил панический блеск.
М-да. Я попал в Форт по надуманному обвинению, но слиться с местным контингентом смог без особого труда, ведь в жизни творил немало дерьма. Но Йирро, хотя назначенный ей срок пребывания в колонии исчислялся тысячами лет, определённо была здесь чужой.
Впрочем, это не значило, что я был готов смягчиться.
— Срать мне на твои обстоятельства, запомни это! Сущность — это сила, так или иначе. Это правило, с которым ты не можешь спорить. А если попытаешься, то наше соглашение будет разорвано ещё до того, как мы его нормально закрепим. Ты большая и сильная, ведёшь себя как крутая, а потому стала главной. Но, похоже, внутри ты та ещё тряпка и неженка, не удивительно, что Сущность тебе не даётся. И Аргиронт это сто процентов знает, потому так просто вытирает об тебя ноги. Если не хочешь, чтобы так продолжалось ещё тысячу лет — возьми себя в руки, мать твою! Если для того, чтобы выжить и победить надо жрать мясо Майигу — жри Майигу. Если надо жрать землю — землю жри, нахваливай и добавки проси! А если не можешь, то свали в хренам, и не показывайся мне больше на глаза!
— Я… я… — она как будто бы хотела заплакать, и я уже подумал, что на этом всё, и мне придётся самому думать, что делать с одиннадцатью трупами. Но в конце концов эмоциональный маятник, качавшийся внутри Йирро туда-сюда как сумасшедший, всё-таки остановился на нужной стороне. — Я буду! Я буду жрать мясо! И землю жрать! Я хочу выбраться отсюда!
Она всё равно заревела. И плачущая трёхкилометровая дракониха — это то ещё зрелище, надо сказать. Вёдра слёз и ванны соплей.
Но, сбросив с себя теперь уже не особо сопротивлявшегося меня, она перевернулась обратно на живот, не прекращая реветь, подошла к сложенным в груду телам и раскрыла пасть, чтобы проглотить ближайший к ней труп сухопутной рыбы.
— Стой, дура! — едва сдерживая смех, я схватил её за кончик хвоста и с силой дёрнул на себя, оттягивая от кучи мяса. — Надо сначала кандалы снять!
Вдвоём мы управились всего часов за пять. В отличие от меня, Йирро не умела переваривать пищу за считанные минуты. Но объём её желудка был таков, что в один присест она схомячила шестерых наших противников из одиннадцати, и только тогда заявила, что больше не может.
С остатком я уже справился без особых проблем, дополнительно ускоряя обмен веществ приказами ветви исцеления. Кандалы убитых, как и вчерашние, я закопал в одном из самых дальних и неиспользуемых тоннелей, а следы крови на этот раз просто сжёг приказом пламени.
А затем, убедившись, что никаких следов произошедшего столкновения не осталось, и сдав приёмщику Мо свои нормы, мы с Йирро отправились на встречу со вторым Отцом Форта тысячи висельников.
Аргиронт, разумеется, не тративший сил на добычу руды, заседал в небольшой пещере в дальней от входа стороне купола. Выдолблена она была, похоже, специально для него, и была похожа скорее на веранду летней резиденции какого-нибудь римского сенатора.
Колонны, каменные столы и лавки, даже грёбаные статуи, похоже, высеченные прямо вместе со всей пещерой из единого массива камня. А с учётом того, что ещё на подходе я отчётливо ощутил запах мяса, причём не сырого, а жареного, для Аргиронта в Форте была предусмотрена не просто еда, а качественная и вкусная еда.
По сторонам от входа на эту фазенду лежала пара огромных, больше меня, Майигу-львов, неподвижные как те же статуи, видимо исполнявших роль телохранителей. А чуть поодаль стояли, также в истинной форме, несколько Майигу без кандалов на лапах и шеях, очевидно, тюремщиков.
Это, кстати, радовало. По крайней мере мы бы смогли пообщаться с Аргиронтом без опасений. Как бы глубоко он не запустил свои кошачьи лапки во внутреннюю структуру Форта, раз ему позволяли жить так роскошно, убивать кого-то «средь бела дня» на глазах у кучи охраны колонии он бы точно не стал.
При виде Йирро пара львов поднялась на лапы, но когда третья Мать запустила процесс трансформации и обернулась человеком, они снова легли. Я последовал её примеру, даже не столько чтобы показать свои мирные намерения, сколько ради того, чтобы в принципе зайти в обиталище Аргиронта.
Правда, прежде чем зайти, я с нескрываемым удивлением уставился на Йирро.
Я уже привык, что Майигу в своих человеческих обликах сохраняли черты своих истинных форм. Ящеры оставляли чешую, птицы — перья, звери — шерсть, циклоп не создавал себе дополнительных глаз, тот, у кого было больше четырёх конечностей, не спешил от них отказываться, толстяки оставались толстыми, а худышки — худыми.