Однако с каждой минутой всё выше был шанс, что термиты вернутся. Так что нужно было поскорее отсюда валить, и уже было не важно, куда: вверх или вниз.
Тем более, что, судя по отсутствию тоннелей термитов, ведших в глубины земли, эти ребята лазить туда боялись. А это было вполне себе неплохой гарантией того, что там мне о них можно будет не волноваться.
На скорости, обычно определяемой мной как «черепашья», я окружил себя небольшим полем молний и начал потихоньку продираться сквозь каменную породу. Где-то через час я опустился ещё на тридцать километров ниже уровня сферической арены, и так как процесс восстановления не прекращался, я позволил себе начать потихоньку ускоряться.
Спустя ещё два часа поверхность оказалась где-то в трёхстах километрах над моей головой, а температура вокруг, почти не менявшаяся до сих пор, начала довольно быстро расти.
Ещё через час, на отметке примерно в четыреста пятьдесят километров, я впервые наткнулся на подземный пузырь, заполненный полужидкой магмой. И хотя в своём лучшем состоянии я смог бы без проблем искупаться в ней, как в термальном источнике, сейчас пришлось осторожно огибать пузырь по краю, а потом ещё один, и ещё.
В результате скорость спуска заметно снизилась и на девятый час спуска я добрался только до семисоткилометровой отметки. Здесь магма была уже не полузастывшей, а активно бурлящей, и пространство полностью было заполнено ей, почти без безопасных участков слишком тугоплавкой породы.
Так что пришлось остановиться ещё на полдня, чтобы моё тело восстановилось достаточно для принятия магмовых ванн, и только потом продолжать спуск.
При этом плотность мировой ауры в этом кипящем каменном супе достигла уровня где-то в десять тысяч раз превышавшего средний по Единству. И мне сильно повезло, что у меня было пожирание, способное перерабатывать почти любую существующую энергию, иначе настолько густая мировая аура начала бы наносить физический вред даже моему телу.
Впрочем, даже с ним, чтобы оно успевало усваивать мировую ауру в слоях магмы, мне пришлось замедлиться до всего где-то тридцати километров в час, и продолжать замедляться с каждым пройдённым десятков километров.
Ещё спустя где-то двести семьдесят километров очень осторожного и неторопливого спуска, занявшего больше суток, я, наконец, добрался до цели.
Аллея Кошмаров имела почти ровно две тысячи километров в ширину по всей длине. Если предположить, что глубина этого мира была примерно такой же, спустившись на девятьсот семьдесят километров под уровень земли я, фактически, оказался в самом его центре.
Температура вокруг меня превысила три тысячи градусов по Цельсию, плотность мировой ауры выросла до ста сорока тысяч крат по сравнению со средним фоном Единства. Без пустого тела и Сущности пожирания миров, способность которой уже изо всех сил поддерживалась всеми остальными Сущностями, я бы не смог даже задуматься о том, чтобы добраться сюда.
И в этой обстановке, ощущая на себе все разрушительные эффекты этих колоссальных значений, я наконец-то смог понять, почему в этом мире была настолько густая и плотная энергия. А ещё определить, почему мировая аура в Этих Грёбаных Горах была выше, чем в целом на Аллее Кошмаров.
А ещё, кажется, усомниться в своих представлениях о мироустройстве.
Глава 44
Глубже того уровня, где я был, спускать было банально некуда, потому что я наткнулся на то, что можно было бы назвать «ядром» Аллеи Кошмаров.
Вот только если в мирах планетарного типа вроде Земли «ядром» было буквально сферическое ядро из жидкого металла, тот тут оно не было ни жидким, ни шарообразным. И не факт, что было металлическим.
Использовав на максимум восприятие мировой ауры в комбинации с визуализацией поля боя, я увидел простирающуюся насколько хватало моего восприятия, колонну примерно трёхкилометровой толщины, поверхность которой была испещрена невероятно изящными и тонкими узорами. Она и испускала эту невероятную энергию, от которой даже мне становилось максимально плохо.
А Эти Грёбаные Горы фонили намного сильнее остальной Аллеи Кошмаров по невероятно простой причине. На участке ровно под ними огромная колонна, в несколько раз превышавшая по толщине столичную Башню Паука, а в длину, вероятно, протянувшаяся вдоль всего этого мира, была завязана в гигантский узел.
Я уже давно понял, что в этом мире не стоит удивляться абсолютно ничему, особенно существованию чего-то очень большого. Что говорить, если я лично участвовал в бою всего пяти чудовищ, совокупная длина которых была сравнима с длиной МКАД.