Впрочем, я к этому и не стремился. Мне хотелось создать для Тарсии прочную основу для развития человеческих магических искусств. Причём именно отдельной дисциплины, как это было в мире Драконьих Островов, а не использования силы Даров их покровителей.
Магия была куда более разнообразна и всестороння по сравнению с Дарами, ведь её, в отличие от Даров, люди создавали осознанно.
Даже если у меня так никогда и не получится придумать, как преодолеть отведённый людям лимит в тринадцать ступеней без использования своей крови и чего-то вроде драконьих сердец мира Драконьих Островов. Исследования магии могут перетечь в исследования мировых приказов, а это было всегда полезно.
Может быть сейчас я почти перестал их использовать, но это только потому, что мощь моих Сущностей заметно превысила даже теоретически возможную мощь мировых приказов. С другой стороны, у накопления энергии Сущностями был потолок, а вот у мировых приказов — нет.
Я не исключал, что, если однажды я накрепко застряну на своём пути, выбраться мне помогут именно они. И так как в одиночку я точно не сумел бы изучить столько, сколько смогла бы сделать целая отрасль, почти никакие вложения в магию я не считал чрезмерными.
А первым шагом к созданию полноценного института магии в Тарсии были опытные и умелые маги. Так что я был очень рад тому, что столько людей из привлечённых мной к зачистке Аллеи Кошмаров выжило и приобрело бесценный опыт.
Из в общем счёте двух с половиной тысяч Майигу выжило около полутора. Куда более серьёзные потери, чем среди людей, что и говорить.
С другой стороны, за счёт того, что Майигу могли становиться сильнее за счёт пожирания других Маийгу и даже наделённых мировой аурой монстров, общий рост силы этих полутора тысяч был куда выше, чем у человеческих магов.
Изначально на зачистку отправилось две тысячи двести Майигу с Дарами вторых классов и триста — с первыми. После шести лет охоты осталось всего пятьсот вторых классов, зато количество первых выросло до почти тысячи. Около полусотни из них уже достигло пика класса, а четверо поднялись на уровень Сущности.
Однако как самые большие потери, так и самый стремительный рост показал корпус героев.
От семи с половиной тысяч призванных из иных миров человек за шесть лет осталось меньше двух тысяч. Катастрофические потери, с какой стороны ни посмотри, пусть и не всех из них убили монстры.
Причиной большинства из них была неготовность попаданцев к настоящим сражениям с настоящими монстрами. Даже после годового обучения в Тарсии, в том числе и в довольно приближенных к реальным условиях, многие из тех, кого отправляли к нам на Аллею Кошмаров, гибли в первый же месяц.
Кто-то в критической ситуации терялся и оказывался сожран, с этим было ничего не поделать. Я не собирался защищать их вечно и спасать каждого, так они бы никогда не стали настоящей армией.
Кто-то ломался и не выдерживал напряжения. У людей начинались паранойя, бессонница, апатия или, наоборот, неконтролируемые приступы гнева, панические атаки, развивались разнообразные фобии. Всё-таки реальность сильно отличалась от фантазий о приключениях и подвигах, под эффектом которых многие из них соглашались стать пожирателями после призыва.
Я не был извергом и тираном. Если мы замечали тех, кто переставал справляться, их отправляли обратно в Тарсию и давали работу в госструктурах. Настолько же свободно, как сразу отказавшиеся от участи пожирателей и Майигу герои, им жить уже было не суждено, но это было всё равно куда лучше, чем гибель или нервный срыв. Таких было около пятисот.
Но ещё примерно у такого же количества по тем или иным причинам соответствующие признаки не были выявлены сразу. У кого-то просто не было заметно, кто-то скрывал намерено, кто-то не хотел признаваться даже самому себе в собственной слабости.
Где-то две сотни героев, поехав кукухой, просто сбежало в леса на прокорм монстрам. Сотня, сходя с ума немного в другой плоскости, нападала на союзников, и нередко кто-то погибал. Ещё две сотни решили разобраться с не устраивающей их жизнью самостоятельно.
Много было тех, кто в бою пугался, разворачивался и бросался наутёк. Тех, кто в эти моменты оказывался один, обычно просто съедали. Тех, кто, сбегая, подставлял под удар товарищей, я или избранные мной офицеры-надзиратели убивали лично. Подобного я терпеть не собирался.
Ну и, разумеется, гибли даже те, кто был максимально собран, сосредоточен, готов ко всему и показывал отличные результаты на тренировках. Просто потому, что невозможно быть полностью готовым ко всему. Тем более после всего года подготовки.